«В темнице был, и вы пришли ко Мне»: круглый стол о тюремном служении (+фоторепортаж)
В рамках Юбилейной встречи Иоанновской семьи, в относительно небольшом зале гостиницы «Москва» с названием «Ямской» прошел круглый стол «В темнице был…». На этой дискуссионной площадке поднимались вопросы и проблемы тюремного служения, обмен накопленным опытом. И хоть зал был небольшой, тема истинного служения ближним прозвучала очень емко, ярко и искренно.
На протяжении многих веков в России существовала добрая традиция духовного попечения о заключенных, пребывающих в местах лишения свободы. Традицию эту прервало безбожное время, поэтому сегодня так важно объединить положительный опыт возрождения института тюремного служения и в России, и в других странах.
Христианское тюремное служение во все времена полагалось на идею духовного возрождения души через обращение ее к Богу. В Священном писании Спаситель призывает к служению нашим ближним: «Был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25:36).
В приветственные слова ведущей круглого стола Ларисы Витальевны Седлецкой была включена историческая справка о тюремном служении в России, начиная со времен царя Алексея Михайловича.
Большим сюрпризом для всех было первое выступление Любови Александровны Ивановской, правнучки протоиерея Петра Ивановского, которому за три дня до кончины священномученик Вениамин, Митрополит Петроградский, писал письмо из тюрьмы, по милости Божией сохранившееся. «Страдания достигли своего апогея, но увеличилось и утешение. Я радостен и покоен, как всегда. Христос наша жизнь, свет и покой. С Ним всегда хорошо». Лариса Витальевна представила всем семейный документ, на который многие ссылались, но где он, не знали. Письмо это было представлено как завещание сщмч. митрополита Вениамина, как преемственное продолжение духовных традиций св. прав. Иоанна Кронштадтского.
На круглом столе поднимались разные темы. Коротко расскажем о некоторых докладах.
Иерей Роман (Муравьев), настоятель Всехсвятского храма Городецкой епархии Нижегородской митрополии в с. Сухобезводном, рассказал о религиозной жизни осужденных в епархии, в частности о своем служении в ИК-1. В построенной в ней церкви совершаются утренние и вечерние службы, силами осужденных построена звонница, открыта библиотека. Всего из 1000 осужденных постоянно посещают богослужения 25 заключенных. Главное в любом приходе, подчеркнул отец Роман, это община. Взаимоотношения внутри такой недавно сформировавшейся общины уже обращают на себя внимание других заключенных. На церковные праздники силами верующих проводятся концерты – на Рождество Христово, Крещение Господне, Пасху…
Отец Андрей (Баикин), настоятель храма св. пр. Иоанна Кронштадтского Ярославской епархии в с. Солонец, говорил о необходимости заслужить и не терять доверие осужденных. Если священник получает от колонии плату за свое служение, то это может породить мнение, что службы – просто административная обязанность. Поэтому священник отказался от зарплаты за богослужения в колонии. Это доверие остается и после освобождения осужденных.
В Исправительной колонии №1 г. Ярославля заключенные отбывают сроки за сравнительно небольшие преступления, и состав верующих постоянно меняется, но взаимоотношения священника и бывших заключенных сохраняются и после выхода последних на свободу. Отбывшие наказание нуждаются в поддержке – как в духовной, так зачастую и в материальной. Отец Андрей в меру возможностей старается не отказывать. Он подчеркнул, что службы в местах заключения требуют такого же горения, как и в момент снисхождения благодати при хиротонии. И не следует опасаться выгореть – Господь непременно восполнит затраченные силы.
Протоиерей Александр Харламов, настоятель храма Первоверховных апостолов Петра и Павла (г. Орша, Белоруссия) уже более 20 лет служит в исправительной колонии №8. Очень трудным было начало. Шел 1998 год, развал экономики, нарушены социальные связи, во ФСИН (Федеральной службе исполнения наказаний, - ред.) вообще не понимали, зачем нужен священник колонии. Была и боязнь, и в какой-то мере неверие в успех, поскольку обучения служению в подобных заведениях не было, и всему приходилось учиться на собственном опыте. Священник вспомнил первые службы в углу огромной столовой, совершавшиеся под лязг бачков, шарканье швабры, мат заключенных…
Через полтора года выделили помещение бывшего цеха, из которого вырвали и выбросили станки. Помещение было ужасное, но со временем выложили пол плиткой, отремонтировали стены и привели в более-менее приемлемое для богослужений состояние. Господь милостив – трудности становления были преодолены с Его помощью. В конце концов, в колонии сначала была устроена в бывшем цеху домовая церковь, а затем на территории ИК возведен храм в честь святых Петра и Павла, где в настоящее время совершаются богослужения.
Помимо служб, о. Александр ежедневно присутствует в храме для бесед с заключенными. Им организовано духовное училище по обучению иконописи, резьбе по дереву, обучающиеся в котором, по ходатайству о. Александра, освобождаются от общих работ. Отношения после выхода осужденных на свободу также не прекращаются. Бывшие заключенные приглашают батюшку венчать, крестить детей, и настоятели в минских храмах с удовольствием предоставляют ему такую возможность.
Последним с докладом выступил Петр Юрьевич Белов, секретарь Объединенной комиссии по тюремному служению Санкт-Петербургской Митрополии с темой «История создания молитвенной комнаты св. прав. Иоанна Кронштадтского при ЦВС несовершеннолетних правонарушителей ГУ МВД России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области».
Петр Юрьевич рассказал о месте тюремного отдела в структуре епархии и о благословении председателя комиссии по тюремному служению Санкт-Петербургской митрополии о. Олега (Скоморохова) расширить сферу духовного окормления малолетних преступников помимо ФСИН. В рамках этого поручения местом был выбран центр временного содержания малолетних правонарушителей, и в сентябре 2015 года в Центре впервые был совершен молебен перед началом учебного года. Впоследствии там стали проходить силами волонтеров встречи с малолетними правонарушителями, с сотрудниками учреждения, проводились катехизаторские беседы, раздавались крестики, иконки.
В конце концов, после некоторых «мытарств», по прямому распоряжению генерал-лейтенанта полиции Сергея Умнова, начальника Главного управления МВД России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской обл., комиссией было получено помещение для молитвенной комнаты. Ее освящение состоялось 15 июня 2016 года в честь св. пр. Иоанна Кронштадтского, где и стали проходить православные собрания с молитвой. Были приглашены для бесед священники и некоторые из ребят, пребывавших в этом Центре временного содержания. Впоследствии они делились, что впервые говорили со священником так открыто, свободно. К работе с несовершеннолетними подключилась Санкт-Петербургская православная Духовная академия. Затем она стала основной действующей силой в духовной работе с несовершеннолетними Центра.
3 сентября 2018 года молельная комната была приписана к храму свт. Спиридона Тримифунтского, названная владыкой Санкт-Петербургским и Ладожским Варсонофием уже часовней. Сстараниями многих людей, в том числе священнослужителей Князь-Владимирского собора, она была наполнена священными предметами: иконой св. пр. Иоанна Кронштадтского, напольным подсвечником, иконами и лампадами.
Интервью с протоиереем Александром Харламовым,
настоятелем тюремного храма Святых первоверховных апостолов Петра и Павла
(г. Орша, Белоруссия).
– Как Всероссийский пастырь помогает в жизни вашего прихода?
– Я несу послушание в учреждениях, где отбывают наказание люди, неоднократно судимые, больные туберкулезом, зараженные ВИЧ. Поэтому, разумеется, я им постоянно рассказываю о Батюшке, здесь же, на конференции, я выступаю с докладом на тему тюремного служения. В Белоруссии, на Украине и в России многие люди любят Иоанна Кронштадтского, как его любили при жизни, молитвенно обращаются к нему и в нынешнее время. Знаем, что он ходатайствует за нас пред Господом. И помощь его мы, конечно, чувствуем.
– В чем она проявляется?
– Мы долго ютились то в столовой, то в клубе, то в больнице. В 1990-е годы, когда развалилось тюремное производство, нам выделили огромный, закрытый к тому времени, цех. Теперь, с Божией помощью, по молитвам Иоанна Кронштадтского, мы смогли преодолеть все трудности, у нас есть храм, где совершаются богослужения. Кроме церкви, у нас есть библиотека и клуб. Таким образом, в этой колонии мы несем свет для тех, кто ходит на богослужения, а также посещает лекции и концерты.
– Батюшка, что для Вас и вашего прихода значит быть частью Иоанновской семьи?
– Моих подопечных нельзя назвать прихожанами в строгом смысле этого слова. Я служу в колонии, «прихожане» приходят и уходят, а я остаюсь. Уже 13 лет я несу послушание там, где царит скорбь и обнажены нервы тех, кто отбывает наказание. Встречаюсь с их женами и матерями. Родные говорят о несправедливости жизни, а мне приходится им напоминать, как батюшка Иоанн последнее отдавал, чтобы помочь ближнему.
– Батюшка, Вы следите за жизнью людей, когда они освобождаются из мест лишения свободы? Остаются ли они в Церкви?
– Конечно, я по всей Белоруссии езжу, встречаюсь с бывшими осужденными. Люди обзаводятся семьями, дети повырастали у многих. Так что связь продолжается, именно через Господа.
– Отец Александр, что, по Вашему мнению, самое важное в Иоанновской семье?
– Я уже в третий раз принимаю участие во встречах Иоанновской семьи. Меня всегда поражало, как нас принимали. Потрясает масштаб мероприятий, и люди здесь, действительно, работают с полной отдачей, живут этой работой. И это видно и сердцем, и глазами. Хотелось бы, чтобы и у нас были какие-то подвижки в этом направлении.
Дело в том, что я также участвую в посвящении сестер милосердия. Мы с ними посещаем дома престарелых, стариков на дому. Иногда я прошу сестер напечь нам для заключенных что-нибудь к празднику. И тогда наши труженицы с удовольствием пекут оладушки, блинчики, которыми я потом угощаю своих подопечных.
– Что еще Вам дают встречи Иоанновской семьи?
– В прошлый раз состоялось интересное общение со священниками из разных стран, я познакомился с батюшкой из Америки, был епископ Малазийский, священник из Пакистана. Такое общение очень обогащает, и я надеюсь, Господь пошлет интересные встречи и в этот раз (интервью было записано в первые дни праздника, – ред.)!
Интервью с иереем Романом Муравьевым,
настоятелем Всехсвятского храма
(с. Сухобезводное Нижегородской области).
– Отче, что в тюремном служении священника самое трудное?
– Трудность в том, что в храм приходят преступники. И преступники достаточно закоренелые, неоднократно судимые. В тюрьме такая концентрация зла, что легко туда зайти не получается. Нужно каждый раз специально готовиться. И, конечно, приходится очень внимательно служить во избежание ошибок, потому что есть в некоторой степени волнение.
– Один верующий, отсидевший в свое время в «Крестах», как-то рассказывал, что в тюрьме много зла, но и Бога много.
– Ну, оно, видите, как бывает. В свое время я видел одного человека, у которого на теле крестик наколотый, прямо с гайтанчиком, как бы висящий. Позже он рассказал, что раньше кресты администрация срывала, а такой только с кожей можно сорвать. К Богу там с верой относятся люди. Но, опять же… Сейчас, слава Богу, в нашей епархии десять колоний, и везде есть храмы. Совершаются богослужения, люди исповедуются и причащаются, в каждом отряде есть икона, но в то же время, здесь смотрят телевизор, курят, ругаются матом. Большей частью наблюдается обрядоверие с долей мистицизма. В «крытой» же тюрьме условия жесткие, очень жесткие и потому кто уже начинает по-настоящему молиться, по-другому относиться к своей жизни.
– Были ли в Вашей жизни случаи, когда Вы точно понимали, что получили помощь св. прав. Иоанна Кронштадтского?
– Да всегда, даже и сейчас все происходит с его помощью. Мне в последний момент сказали, что нужно ехать, доклад готовить. О чем?! Но и тут же была подсказка: о том, что и акафист поют заключенные, и звонницу построили, и звонарное искусство быстро освоили, и что земля облагораживается, и кустарники ягодные высаживаются. Люди, если они молятся Иоанну Кронштадтскому, они в себя приходят! Появляется тяга к прекрасному. А это уже радость в узилище, что не совсем естественно для этого места. И постепенно в человеке начинает добро прорастать. И эта, хоть и малая часть людей, в своей среде уже по-другому общается, это заметно, притягательно даже и для неверующих – приходят помогать.
– Есть ли в колонии православная литература, молитвословы, адаптированные к людям в заключении (в 2015 г. такой был выпущен)?
– Литература есть, библиотечный фонд насчитывает 3000 экземпляров православных и художественных книг. Это святоотеческие поучения и подготовка к исповеди, молитвенники и жития. Было у руководства сомнение, нужно ли столько, но потом согласились, потому что книги, слава Богу, расходятся по рукам – один экземпляр акафистов, другой, и из десятка уже почти ничего не осталось. И это повод для беседы – приходят, советуются, спрашивают, что следует читать сейчас, а что потом.
– А бывают ли в таких специфических обстоятельствах для прихожан епитимьи?
– Конечно же нет. Это как с недугующими, как с больными. Там другие условия, другая подготовка к исповеди. Готовятся, как могут. Главное здесь исповедь, и очень важно, чтобы человек причастился, получил поддержку. И заключенные эту поддержку чувствуют. В их условиях это существенно, поэтому, если я какое-то время отсутствую, им этого не хватает: «Батюшка, Вы нас надолго не оставляйте. Без Исповеди и Причастия нам тяжело». Они это прочувствовали. И община живет, поскольку сроки большие – 15-20 лет и состав осужденных практически не меняется.
Самое важное, что человек приходит в храм. И это не на свободе – это в заключении. Он не знает ничего, и ничего раньше такого не видел, что здесь происходит. Пришел, посмотрел, потом со священником поговорил – раз, другой. Он видит, что здесь другая жизнь, с другим отношением друг к другу, с любовью. И вот, не у всех, конечно, но у них начинает оттаивать сердце.
– Батюшка, можете ли рассказать о каком-нибудь необычном случае в служении?
– Вот последний случай. Служил, не помню точно, то ли Пасхальную, то ли Рождественскую службу ночную. А у меня в храме на деревянных царских вратах два херувима, установленные на стержень и закрепленные штифтом. И вот я по ходу службы ощущаю за собой какое-то движение. Захожу с каждением в алтарь и краем глаза замечаю, что один херувим падает. Службу продолжаю дальше, а херувима алтарники подняли, на место поставили. Ну, потом поздравляем друг друга, а сам-то переживаю: ну, как такое может быть? Закреплен ведь прочно был. Наверное, ангел с нами служил.
– Насколько для Вас интересны, существенны встречи Иоанновской семьи?
– Конечно, эти встречи важны. Особенно, когда собираются тюремные священники, пообщаться, обсудить, у кого какие ситуации были, кто как с ними справляется. Это определенный опыт. Сейчас, слава Богу, интерес к тюремному служению идет по возрастающей. Например, в нашей секции ведутся диалоги, и, что существенно, со светскими людьми тоже.
– Что бы Вы хотели пожелать участникам Иоанновском семьи?
– Хочу пожелать всем такой же веры, как у отца Иоанна.
Авторы: Георгий Сапон, Елена Поплавская,
информационная группа Оргкомитета Юбилейной встречи.
Фото: Татьяна Герус, Александр Шеин, Ольга Дмитриева,
группа фотосъемки Оргкомитета Юбилейной встречи.
- Не забывать о великой силе молитвы: Круглый стол «Опыт помощи зависимым и их близким» (+фоторепортаж).
- Окрыляющая сила единства: круглый стол «Образование и просвещение» (+фоторепортаж).
- «Так да светит свет ваш пред людьми…»: круглый стол «Свет милосердия» (+фоторепортаж).
- Чудо встречи «иоанновских» общин: репортаж о круглом столе «Жизнь на приходе»(+фото).
- Православная семья в современном мире. Репортаж о круглом столе «Крепкая семья – будущее России!» (+фото).
- «Моя любимая малая родина». Первый Молодежный форум, посвященный Иоанну Кронштадтскому (+фото).
