О радости истинной и мнимой, молитве о молитве, вере бабушек и материнских слезах, трезвости и милости рассказал руководитель нижегородского центра «Трезвение» им. св. прав. Иоанна Кронштадтского, иерей Андрей Наговицин.

«Радуйтесь о Господе»

– Отче, кто сегодня может придти за помощью в православный центр «Трезвение»? И много ли людей обращается?

– Мы работаем с нарко-, алко-, и табакозависимыми, а также их родственниками – созависимыми. Правда, повсеместный карантин внес свои коррективы – мы работали дистанционно, а с текущей недели продолжаем очное общение. При этом нужно понимать, что у нас нет четкого количества приходящих, поскольку мы не реабилитационный, а мотивационный центр.

– Для тех, кто не знает, расскажите, пожалуйста, чем деятельность мотивационного центра отличается от реабилитационного?

– Когда люди осознают свою беду, они идут в наш Центр, где для них проводятся индивидуальные встречи с психологами, наркологами, консультантами, священниками. Иными словами, мы мотивируем зависимых пройти реабилитацию, потому что они, чаще всего, сами себя не считает больными настолько, чтобы сразу идти в реабилитационный центр. Как правило, такой человек говорит: я сам справлюсь. Но он не справляется. Только лишь приходит раз и пропадает, потом второй, и снова пропадает. Поэтому мы и открыли мотивационный центр: чтобы человек понял, ему действительно нужна помощь.

Но случаи бывают разные, поэтому у нас есть разные направления. Например, если человек отказывается ехать на реабилитацию, мы проводим с ним специальные занятия. Есть у нас и общие семейные клубы – для зависимых и созависимых. А с этого воскресенья у нас начала работу и отдельная группа для зависимых. Если человек в ходе наших встреч осознает, что ему необходимо дальнейшее лечение, он направляется в реабилитационный центр.

– Он от вас узнает, куда идти, или сам выбирает?

– Информацию он получает от нас. Сегодня существуют низко- и высокопороговые центры. Случаи бывают разные: у кого-то не настолько тяжелый случай, что он несколько лет в запое или у него наркотическая зависимость, при этом человек понимает, что у него есть проблема и он болен, но у него семья, поэтому он не может уехать от нее на год. Такого мы посылаем пожить и потрудиться в монастырь – Свято-Успенскую Флорищеву пустынь. Там можно не просто, что называется, придти в себя, пожить в трезвости месяц-два, но и прикоснуться к опыту молитвы, духовного возрастания. Кроме того, с нашими подопечными три дня в неделю там встречается священник.

– Люди понимают, что у вас именно православный центр?

– К нам нередко приходят люди, которые кодировались несколько раз, но им не помогло. И мы объясняем, почему не помогает. Потому что жизнь в страхе – это плен. То есть один плен человек меняет на другой. До этого был рабом наркотиков, а теперь – рабом страха смерти. Ведь внутри ничего не поменялось, он только теперь боится, что умрет, если выпьет, после того как «подшился». Только верующий человек, избавившийся от зависимости, становится по-настоящему свободным. И мы предлагаем полюбить эту свободу – свободу в Боге. 

Объясняем, что если ты закодировался, прошел только медикаментозное лечение, то страсть-то никуда не ушла, просто на время определенные страхи стали сильнее его зависимости. Всё. А когда в жизнь приходит богообщение, человек обретает первые лучики свободы и радости. Они сделают его другим. 

И тогда он поймет, что с ним было: он радость общения в Боге подменял на «радости», которые легче получить. Ведь чтобы начать жить в Боге, надо потрудиться. А есть мнимая радость, от который человек рано или поздно погибает, – это доза. В Боге человек жизнь рассматривать по-другому, с точки зрения вечности, а не сегодняшнего минутного удовольствия. Только Господь помогает побороть страсть человеку, конечно, при личном желании последнего.

Метанойя для всех

– Когда человек подвержен пагубному пристрастию, можно ли до него что-то донести? Или лучше общаться сразу с родственниками?

– Можно. И если у него появилось хоть какое-то желание, мы предлагаем ему пройти чистку, прока́паться. Чтобы человек направлялся дальше не на ломках или в похмельном состоянии, а хотя бы какой-то трезвый просвет наступил.

– Человек, встающий на путь трезвости, кардинально меняет свою жизнь. А что происходит с его близкими, которые его привели к вам? Их образ жизни меняется? Происходит ли в их душе переосмысление через духовное понимание проблемы?

– Это самое главное. Чтобы человек понял, для чего он рожден, какой смысл его жизни. Даже когда в храме люди приходят на исповедь впервые, когда перед ними крест и Евангелие, я всегда задаю вопрос: в чем смысл вашей жизни? И ответ один: не знаю. Из двадцати, может быть, только один так не ответит. И человек иногда даже сам пугается своего ответа. Он не ожидал, как это, на такой простой основополагающий в жизни вопрос он не находит, что ответить.

Действительно, когда в сердце нет Бога, нет смысла и в жизни. Да, есть определенные цели и стремления, могут быть даже какие-то положительные действия, начинания, а если рассматривать жизнь в целом, смысла нет. Иногда приходят родители, у них сыну лет 30, пьет или колется, спрашивают, что с ним делать. А дальше между нами такой диалог, я спрашиваю:

Когда человек отправляется на реабилитацию или в монастырь, мы говорим его близким, что они в это время точно так же должны меняться, молиться за него, за себя, выздоравливать, ходить в Семейный клуб. Ведь если через год их сын вернется с реабилитации, это будет уже другой, здоровый человек, при этом, здоровее своей семьи. Если такой снова окажется среди больных, они снова не смогут его принять и понять. Они привыкли с ним нянчиться, обстирывать его, орать на него, в конце концов. А тут, вместо того, чтоб из дома тащить, он устроится на работу. Вместо того чтоб придти вечером пьяным, он встанет на молитву. 

И что будет, если семья не поменяла свою жизнь? Тогда его еще начнут сектантом называть, скажут, что он одну зависимость поменял на другую, религиозную. Еще даже могут заявить, что лучше бы у него та первая привязанность оставалась.

Но, конечно, такие случаи нечасто бывают. Напротив, благодаря Господу у нас многие семьи дают обет трезвости. Для них проводятся трезвеннические слеты. Это хороший пример для взрослых: можно жить без алкоголя радостно, интересно, и для детей: праздники могут проводиться трезво.

– При центре «Трезвание» у вас работает и школа «Трезвение». А в чем ее отличие?

– Школа трезвения – это курс из десяти занятий, где человек очень глубоко рассматривает, чем он живет: свои чувства, страсти, добродетели. В то же время он ведет дневник, проводит глубокий анализ и записывает, что чувствует, что мыслит. Школу трезвения можно назвать школой покаяния, потому что человек переосмысливает свою жизнь. Этот опыт мы позаимствовали у протоиерея Игоря Бачинина из Екатеринбурга. Ездили к нему, учились, реализовывали у себя.

Четыре года назад, когда я начинал заниматься этим служением, то первый раз увидел, как у нас проводит занятия монах Александр, и я удивлялся, откуда такой специалист. Он действительно все знает, все понимает, в теме. Тогда мне сказали, что если бы я еще год назад увидел его, то не поверил бы – он выпускник нашего Центра. Если человек год проводит в православном центре, где есть психолог, нарколог, священник, где проводятся занятия, где человек живет в трудах, с молитвой, участвует в Таинствах, результат говорит сам за себя. Человек сам, пройдя скорбный путь зависимости, теперь помогает другим зависимым.  

Присутствие Божие

– Какое место занимает молитва в жизни вашего центра?

– Молитва – основа основ. Вот, например, мы проводим собрание. А перед этим совершаем молебен, молимся, потом общаемся, в конце встречи благодарим Господа. Если нет молитвы, мы не понимаем, что было в нашем собрании главным. А главным было то, что мы начинаем и заканчиваем обращением к Богу. Если есть молитва, если есть связь с Творцом, Он направит наши мысли, сердца, слова в ту тему, которая сегодня полезна для всех присутствующих. 

И когда мы получили то, что мы должны были получить, мы поблагодарим за это Бога. Поэтому это основа основ: если мы знаем, что Господь действует в нас. Если этого нет, мы превращаемся в обычную клинику, где думают: «Бог в стороне, а мы сами что-то можем сделать». У нас должно быть то, что поможет исцелить души, чувства, мысли, сердце, направит к Богу и выведет на правильный путь. И это молитва.     

– Как вам удается сохранить этот молитвенный настрой?

– Так не всегда бывает. И поэтому, ощущая свою немощь, как в болезни, просишь Бога, идешь к нему. Понимаю, что у меня нет чистой молитвы, но есть рассеянность и заботы. Поэтому прошу молитвы, которая должна быть. Прошу ее у Господа и уповаю на Него. Молитва о молитве.

– Не выходит из головы: в начале нашего разговора Вы предложили помолиться, испросив благословения Божиего на это интервью. Вот и Иоанн Кронштадтский, по воспоминаниям современников, молился перед каждым, казалось бы, даже незначительным делом. Например, перед тем как сфотографироваться…

– Это очень важно. Любое дело должно сопровождаться молитвой. Даже если оно нам кажется маловажным. Вот сколько раз за день мы разговариваем по телефону? Вот столько раз, как минимум, у нас должна быть краткая молитва. Зазвонил телефон? Господи, благослови! Да даже если ты хотя бы просто вспомнил о Господе, это уже хорошо, значит, для тебя это важно. А если еще научишься в конце разговора благодарить Бога!.. Любое дело, любая встреча, всё: Господи, благослови!

Вот мы молимся перед едой. А разве разговор с человеком, который, может быть, изменит жизнь, менее важен?

Вспомним, недавно за богослужением читали, как Господь накормил несколькими хлебами тысячи человек. А почему люди туда пришли? В первую очередь за духовной пищей, услышать Христа. Они хотели узнать, как надо жить, и Он заботился о них. Он исцелял их тело, чтобы их души услышали Его слово. Нам кажется, мы не всегда можем помолиться, у нас все время дела, бумаги, записи. Все время бежим, что-то делаем. Но мы должны всегда помнить, что в наших делах, в отношениях с кем-то всегда это Кто-то третий, и этот Кто-то – Господь. Будем помнить о Нем постоянно!

Такое сравнение. Ребенок идет с мамой за ручку и разговаривает с ней. Его разговор с ней как молитва. Но вдруг мама что-то покупает, разговор оборвался, но она держит чадо за руку, присутствие-то есть. Это присутствие мамы дает ребенку спокойствие, надежность, заботу. А в какой-то момент, раз, рука оторвалась от мамы, например, она в сумку полезла, и ребенок заволновался, где мама. А увидел ее, за ручку поймал, уже спокойно стало. Так для человека должно быть важно присутствие Божие. Важно не отрываться от Него, какими бы делами мы ни занимались. И каждый момент нужно напоминать себе о Нем.

Молитва с верой

– Центр «Трезвение» находится в городской черте, прямо в жилом доме. Как жильцы относятся к такому соседству? Может быть, кто-то из них вам помогает, поддерживает ваши добрые начинания?

– Такая связь у нас есть... Постоянно звонят из администрации: «На вас опять жалоба». То наша вывеска кого-то не устраивает, то не нравится, что молимся, то просто не хотят, чтобы мы здесь были. Мы и вывеску поменяли, и молебны совершаем потише, и все равно нам говорят, что нас уберут, просто потому что мы есть. Диавол трудится. Как Христос был для многих камнем преткновения, костью в горле. Это везде всегда было, есть и будет.

– А откуда у вас появилось это помещение?

– Помещение бабушки вымолили, раньше в нашем районе не было ни храма, ни часовни – ничего. Десять лет назад они стали на улице в скверике собираться, просить, чтоб выделили хоть какое-то место для молитвы. Дали помещение бывшей парикмахерской. Они стали собираться и дальше молиться, чтоб еще семейный центр появился, он и появился – недалеко от нас расположен. Стали молиться, чтобы храм построили – сейчас уже и храм строится. Вот что такое молитва с верой!

Так вот к нам бабушки так и приходят, не только посетители мотивационного центра: молебны совершаем, акафисты, Евангелие и Псалтирь читаем. Кто бы мог подумать, что их молитвы настолько сильны! И среди них есть и те, кто в этом доме живет. Их молитвами мы и живем. Бабушки соберутся – как они стараются, как поют, даже молодежь так не умеет. Я молодым часто говорю: отведу вас к нашим бабушкам, послушаете, как люди молятся.

– Решение посвятить Центр Иоанну Кронштадтскому, конечно же, не было случайным?

– Конечно, назвали Центр в его честь именно потому, что он помогал людям, страдающим зависимостью. Пример святого праведного Батюшки – один из самых ярких примеров нелицемерного и нелицеприятного служения. Не каждый может подойти к бездомному, пьянице и предложить ему свою помощь. А он шел к ним, искал, где и кому нужна его помощь. Так в этом мраке, где пили и блудили, просиял свет. Потому что Батюшка жил искренне. Ходил пред Богом (Пс. 114:9), был искренен и честен пред Ним, перед людьми и перед собой. Отец Иоанн – светлый пример того, как надо любить ближнего своего (Мк. 12:31). Только его молитвами у нас что-то получается. И верой и молитвой тех, кто к нам приходит за исцелением, и, как я уже сказал, молитвами наших бабушек.

«Если бы ты знал, сколько потерял…»

– Вы сказали, что многие обретают веру в Бога, пройдя через испытания, переосмыслив свою жизнь. А какой был Ваш путь к Богу?

– Сколько книг ни читай о чудесах, для меня то, что я пришел к Богу, и есть самое большое чудо в моей жизни. Потому что я родился в неверующей семье. У нас дома не было икон. Одна была картонная иконочка, которую я лет в 12-13 привез как сувенир из поездки по Золотому кольцу России. Как привез, так и забыл про нее.

И я благодарю Господа за то, что в 33 года пришел к Нему. Как сказано в Священном Писании: «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4:24), а также «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит» (Ин. 3:8). В моем случае вера в Бога не была обусловлена тем, что у меня кто-то заболел или что-то похожее произошло в жизни, как это нередко случается. Хотя несколькими годами ранее, действительно, заболел мой отец, и врачи сказали, что его уже не спасти. Тогда, в 26, я впервые обратился к Богу. Господь услышал мою искреннюю молитву и дал отцу исцеление, но я не вразумился. Как жил, так и продолжал жить без Бога, все забыл.

В 33 года Господь на уровне души дал почувствовать, что есть другой мир, невидимый, дал ощутить радость от того, что есть что-то огромное, неизведанное. И я много размышлял, что у меня возраст Христа. Он в это время уже жизнь отдал на кресте за людей, а я ничего не сделал. Сравнивал Его жизнь и свою: у Него все только людям, у меня все только себе.

Начал потихонечку узнавать о Боге, ходить в храм. Действовала призывающая благодать, и я тогда буквально земли не касался. Просил у Бога, чтоб Он помог мне измениться, оставить в прошлом весь этот багаж: жестокосердие, гневливость... Но Господь слышит, помогает – и мне помог.

Следующие три года можно сравнить с мясорубкой: болезни, трудные отношения с людьми, скорбные обстоятельства. Я не понимал: Как так, Господи? Я к Тебе пошел, так хорошо все начиналось, и вдруг стало плохо, как никогда раньше не было. Слава Богу, Господь и здесь дал понимание, что все это полезно для смирения и очищения. Были чудеса со мной такие, когда не находя ответа на свои вопросы, возьмешь Евангелие и там прочтешь то, что так хотел понять.

Когда я пришел в храм, батюшка стал помогать, вразумлять. А однажды в воскресный день он мне и сказал: «Хватит заниматься ерундой». Так я стал алтарником, сторожем, уборщиком, охранником в храме, продавцом в лавке, курьером. Потом рукоположили.

– Когда Вы впервые узнали про святого праведного Иоанна Кронштадтского?

– Про Иоанна Кронштадтского я впервые узнал 2 января 2010 года. Новый год я тогда встречал первый раз не так как раньше – постился, ходил на богослужения. А 2 числа поехал к отцу на кладбище: он отошел ко Господу годом ранее. Думал там помолиться, а мне приходит сообщение от батюшки: «Ты где? Почему не в храме?». Отвечаю ему: «На кладбище». Думал, похвалит. Не понимал я, что в такие дни надо быть в храме. 

Потом, уже после службы, батюшка мне сказал: «Если бы ты знал, сколько ты потерял. Сегодня день памяти святого праведного Иоанна Кронштадтского. Не знаю, есть ли другие такие святые, как он. Это столп, это свет, это такой угодник Божий! Нельзя пропускать службы таким святым. Завтра днем будет молебен с акафистом отцу Иоанну, приезжай». Приехал, а после молитв батюшка подходит ко мне и при всех дарит мне икону Иоанна Кронштадтского, на память о дне, который я пропустил. 

Чтобы помнил – к этому святому нужно обращаться всегда. Чтобы помнил – он должен быть примером в моей жизни. И батюшка сказал: «Запомни раз и навсегда. В день памяти святого праведного Иоанна – причащаться всегда. Даже если умирать будешь, зови священника к себе в больницу, чтобы причастил». Такое у меня было знакомство с Батюшкой.

«Самое главное – молитва»

– Вы были участником Юбилейной встречи – 2019. Из тех, с кем Вы там познакомились, поддерживаете ли контакты?

– Очень благодарю Господа за эту поездку. Было много встреч в рамках обмена опытом, круглых столов. Но именно потому, что предлагалась очень насыщенная программа, времени на индивидуальное общение со многими участниками юбилейных мероприятий, оставалось не так много. Хотя с одним батюшкой, иереем Романом Муравьевым, из нашей митрополии, но из Городецкой епархии, мы достаточно все же пообщались в свободное время. С ним, благодаря этой Встрече, мы и сейчас поддерживаем добрые отношения.

– Что-то новое вы для себя извлекли из Встречи Иоанновской семьи?

– Для нас это был, скорее всего, не только новый опыт, потому что за время своего служения мы постоянно знакомимся с деятельностью разных реабилитационных и мотивационных центров, а укрепление и поддержка. Мы смогли увидеть, как другие «иоанновцы» в трудных условиях что-то создают, развиваются. Это самое ценное: увидеть одновременно так много людей, живущих, дышащих служением. От них зажигаешься общей энергией, верой, желанием трудиться.

– Что Вам хотелось бы пожелать Иоанновской семье, участникам и организаторам?

– Иоанновской семье хочу пожелать крепкой веры, такой, какая была у святого праведного Иоанна Кронштадтского. Верности и доверия. Но у Семьи это есть и так. Мы учимся у нее, смотрим на нее. 

И у нас перед глазами пример батюшки, протоиерея Николая Беляева. Когда я приехал, удивился. Бывает, смотришь, человек бегает, суетится, находится в каком-то непрестанном движении. А на него смотрю – мирный, спокойный, молитвенный. В такие моменты понимаешь: когда человек по-настоящему молится, Господь дает и людей, которые как бабочки собираются на свет. 

Хотя, конечно, не без трудов самих людей. Потому что масштаб, труды организаторов и участников Иоанновской семьи, которые мы увидели осенью 2019 года, оставляют неизгладимое впечатление. От самого приезда. Вышли из поезда, и тут встречают каждого человека. А ведь приезжали сотни людей! Каждому предлагают машину, везут в гостиницу, сопровождают. Помогут в любом вопросе. Такая забота! 

Как люди горят желанием помогать – действительно должен быть тот, кто будет зажигать сердца людей. Дай Бог, чтоб в Семье сохранились молитва, вера, упование на Господа, духовная внутренняя жизнь как каждого человека, так и всего сообщества. Вспоминаю, у батюшки Николая тогда спросили, как можно объединить столько людей, и он ответил: «Самое главное – молитва». Это основа основ. Вся Иоанновская семья учится друг у друга, и, милостью Божией, мы являемся ее частью. 

Спаси вас Господи!