После Петровских реформ и последующих за ними, направленных против монашества, наступила упадочная эпоха в русском монашестве; но уже с 19 века намечается духовное возрождение.

Основание этому положил архимандрит Паисий Величковский: со второй половины 18 столетия он занимается переводами с греческого на славянский аскетических творений свв. Отцов (Добролюбие) и возрождает в своем монастыре в Молдавии древне-восточное подвижничество. В нем, в этом подвижничестве, центр тяжести лежит не на внешнем, а на внутреннем подвиге, а именно, в преодолении «ветхого человека», достижении бесстрастия. Конечной целью всех подвигов становится непосредственная встреча с Богом – «стяжание Духа Святого». В связи с этим восстанавливается старческое руководство в духовном делании.

Возрождение монашества в России связано еще с именем митрополита С.-Петербургского Гавриила. В 1793 г. он издает «Добротолюбие»; кроме того, назначает учеников Паисия настоятелями многих Русских монастырей, которые и восстанавливают в монашеском подвиге древнюю традицию, перед этим у нас почти забытую.

В эпоху возрождения возникают сонмы св. подвижников. К раннему периоду относится величайший Святой – преп. Серафим Саровский (1759–1833).

В Саров его направляет старец Досифей, поддерживавший духовную связь с Паисием Величковским. Досифей заповедал преп. Серафиму непрестанно творить Иисусову молитву. В Саровском лесу преп. Серафим подвизался с о. Марком и игуменом Назарием, который в свое время был вызван митроп. Гавриилом в Петербург для участия советами при поправке темных мест перевода на славянский язык «Добротолюбия», как знающий духовную жизнь из личного опыта. Надо полагать, что о. Назарий привез «Добротолюбие» в Саров. «Дар святости у преп. Серафима», – говорит известный церковный историк, – как «всяк дар Свыше сходяй, от Отца Светов», а личные достижения Преподобного от его героического подвига. Его наука духовная и помощь ему учительная от той живительной реки русского аскетического возрождения, по которой Преподобный возжелал вести ладью своего жития».

Отец Иоанн Сергиев родился в 1829 г., незадолго до кончины преп. Серафима и, подобно ему, возжелал повести ладью своего жития по тем же светлым водным струям духовного возрождения.

Мы не знаем, кто из духовных лиц был особо близок о. Иоанну в пору его учения в Академии, кто был его духовником. Или были учителями одне книги? Можно утвердительно сказать то, что в ту эпоху не было недостатка в опытных подвижниках-руководителях, их можно было встретить на каждом шагу. А также стали появляться в печати одно за другим и аскетические творения. То была пора рассвета духовного возрождения.

К этому времени ученики учеников старца Паисия сосредоточились, главным образом, в Оптиной Пустыни, которая стала духовным центром и прославилась своими прозорливыми старцами и своей просветительной деятельностью. Начиная с 1847 г., во главе со старцем Макарием, группа профессоров и писателей переводят с греческого и издают святоотеческие творения. Их деятельность – распространение святоотеческой литературы – совпадает с академическими годами о. Иоанна (1851–1855) и первыми годами его священства.

В то же самое время близ Петербурга настоятельствовал архимандрит Игнатий Брянчанинов (1807–1867) в основанной им Сергиевой Пустыни. Это был привлекательный и обаятельный образ истинного подвижника.

Вначале царствования Николая I, он первым окончил Военное Инженерное училище, будучи стипендиатом Императрицы и любимцем Государя, но предпочел монашеский подвиг, открывавшейся перед ним блестящей мирской карьере.

Архим. Игнатий был учеником оптинского старца иеросхимонаха Льва и автором «Аскетических опытов», в коих он излагал на основании учения свв. Отцов путь «внутреннего делания», предостерегая от обольщения. Как писатель, архим. Игнатий обладал редким литературным талантом и поэтическим даром. Уже в годы священства о. Иоанн в Кронштадте, а именно в 1858 г., архим. Игнатий был хиротонисован во епископы и отбыл в Ставрополь. После него настоятельствовал в Сергиевой Пустыни [1] архим. Игнатий Малышев, его любимый ученик, воспринявший дух своего учителя.

Известна связь о. Иоанна с Сергиевой Пустынью в его молодые годы; она не прекращалась и впоследствии: при кончине о. Игнатия Малышева в 1898 г. о. Иоанн читал ему молитву на исход души.

Другим выдающимся современником о. Иоанна был епископ Феофан Вышенский Затворник (1811–1894), около двадцати лет (с 1873–1890) работавший над русским переводом «Добротолюбия» и своими писаниями и письмами руководивший верующей частью современного ему поколения. Еще в сане иеромонаха он был инспектором С.П.Б. Академии. Это было между 1856 и 58 гг., т. е. до [2] пребывания в Академии о. Иоанна (1851–1855). Когда о. Феофан, возвратясь с Востока, стал ректором Академии, он о. Иоанна уже там не застал. Так что возможно, что они никогда не встречались лицом к лицу.

Тем не менее известно, что еп. Феофан из своего затвора впоследствии предупреждал о. Иоанна об опасности избранного им пути: целителя немощей человеческих болезней вне стен монастыря, без монашескато искуса и послушания.

Но исключительный путь этот был избран о. Иоанном не самовольно. Илларион, сподвижник преп. Серафима, подвизавшийся в Решминской пустыни, подвигнул его на этот путь через старицу Параскеву Ивановну Ковригину. Отец Илларион ей сказал: «Пришло время тебе идти на путь добра, оставив дом свой. Иди в Кронштадт, там возсияло новое светило Церкви Христовой – о. Иоанн! Иди и служи ему! – мое благословение будет с тобой». По словам о. Иоанна эта старица убедила его молиться об исцелении болящих.

Хотя о. Иоанн священствовал в миру и не имел монашеского пострижения, но внутренняя жизнь его была вся в монашеском подвиге, согласно святоотеческой традиции. Он постоянно говорит о внутреннем духовном делании, о «невидимой брани» – не только против страстей, но и против «духов злобы поднебесных», говорит об «умно-сердечной молитве» и силе и действенности «Имени Иисусова».

О своем духовном делании он подробно рассказывает 12 декабря 1900 г. в «Слове» своем по поводу сорокапятилетия со дня рукоположения в священство [3].

Здесь он касается первых шагов своих на пути духовной брани.

Но самоиспытание, познание самого себя, непрестанная молитва – были делом всей его жизни до самого конца. Глубочайшее смирение было его щитом и забралом: «Я по телу – земля и пепел, а душа моя живет и покоится только Богом. Он и светлость мысли моей, и крепость сердца моего, собственно я – ничто».

Вот что говорит о. Иоанн о себе в упомянутом «Слове». «...Рукоположенный в священники и пастыри, я вскоре на опыте познал с кем я вступаю в борьбу на моем духовном поприще, именно с сильным, хитрым, недремлющим и дышащим злобою и гибелью и адским огнем геены, князем мира сего и с духами злобы поднебесными... Эта борьба с сильным и хитрым невидимым врагом воочию показала мне, как много во мне немощей, слабостей и греховных страстей, – как много во мне имеет князь мира сего, и как я должен много бороться с собою, со своими греховными наклонностями и привычками и победить их, чтобы быть, по возможности, неуязвимым от стрел вражиих.

Началась духовная брань, самонаблюдение, изощрение духовного зрения, обучение себя непрестанной тайной молитве и призыванию Всеспасительного Имени Христова; как псалмопевец царь-пророк Давид, я постоянно стал «возводить» сердечные «очи в горы» – на небо, откуда приходила ко мне явная, скорая державная «помощь» (Пс.120:1–3) и враги мои сильные обращались в бегство, а я получал свободу и мир душевный...

Доселе продолжается во мне эта брань; и долгое время духовной брани научило меня многому и особенно – опытному познанию всех тонкостей духовной брани, всех безчисленных козней невидимых врагов и твёрдому, всегда уверенному призыванию имени Господа Иисуса, перед которым они стоять не могут; в этой невидимой брани я познал всегдашнюю близость ко мне Господа, Его безмерную благость, скоропослушливость Его, бесконечную святость Его существа, для которого «противен и гнусен один помысел неправедный (Притч. 15:26) и одно мгновенное изволение на грех, или услаждение грехом, которая (Святость Бога), неотменно и непреложно ищет и требует от всех нас святости в помыслах, святой горячности в чувствах, святости во всех движениях нашей воли, в словах, в делах. В этой брани я познал бездну долготерпения к нам Божия; ибо Он Един ведает всю немощь нашей падшей природы, которую Он милостиво принял на Себя, кроме греха (1Петр. 2:22; Ис.53:9; 1Иоан.3:5, 4:10), и потому повелел «семью семьдесят раз прощать грехи (Матф.8:18) падающим в них; и Он окружил и окружает меня всякий день радостями избавления от них миром и пространством сердечным. Испытанное мною милосердие Божие и близость ко мне всегдашняя Господа уверяет меня в надежде вечного моего спасения и всех руководствуемых и послушающих меня во спасение, по слову Писания «Се аз и дети, яже ми дал есть Бог» (Евр. 11:13; Ис.8:18)».

Затем о. Иоанн говорит о том, как «служа во всеоружии божественные дивные службы и причащаясь ежедневно святейшего и животворного таинства», он ощущал в себе «животворность его для души и тела, победу его над грехом и смертью, оправдание, мир, свободу, дерзновение духа».

Таким образом, через внутреннее делание «и ежедневное сосредоточенно-благоговейное служение Литургии, о. Иоанн восходил от силы в силу, достигал и сподобляясь всё больших и больших даров Св. Духа.

По слову Апостола: «...к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова» (Ефес. 4:12) «...иных Бог поставил в Церкви во-первых Апостолами, во-вторых пророками, в-третих учителями; далее иным дал силы чудодейственые, также дары исцеления, вспоможения...» (1Кор. 12:28).

И все эти дары как мы знаем, были в изобилии излиты на о. Иоанна и эти харизмы широко вещают об его святости. В кратком очерке не будем касаться его прозорливости, чудотворений, безчисленных совершенных им исцелений, но перейдем к его творчеству, о котором скажем несколько слов.

Источник: 50-летие преставления присн. отца Иоанна Кронштадтского : Юбилейный сборник, 1908-1958. Utica (N.Y.) : Memorial fund of father John of Kronstadt, 1958. / И. Концевич. О. Иоанн Кронштадтский и духовный кризис России. 91-115 с. / azbyka.ru.
Фото: hram-tihonitskiy.ru.

______________

¹ Сергиева Пустынь, расположена близь г. Ораниенбаума, находящегося на пути из Кронштадта в Петербург.

² Опечатка. Д. б. «после...» (прим. – А. К.).

³ О. Иоанн был рукоположен во священство 12 Декабря 1855 г. в СПБ. крепости в Петропавловском соборе.