Центр помощи бездомным во имя св. прав. Иоанна Кронштадтского действует при Крестовоздвиженском храме г. Уфы 17 лет. Около сотни мужчин ежегодно находят здесь кров, пищу и человеческую поддержку. О том, помогает ли это им стать лучше, – в интервью с настоятелем церкви и руководителем приюта протоиереем Романом Хабибуллиным.

Сам Христос пришел в мир как бездомный 

– Отец Роман, чаще всего о бездомных говорят, что бомжи в своих проблемах виноваты сами. Что показывает ваша практика работы с ними: это действительно так?

– Если следовать этой логике, то все люди, ставшие бездомными, продали свои квартиры, совершили рискованные сделки из соображений корысти, а потом деньги проели, пропили и оказались на улице. На самом деле так бывает очень редко. 

Как правило, все эти люди – жертвы человеческого бессердечия, жестокости и коварства. Без жилья, чаще всего, их оставляют ближайшие родственники. Да, вина бездомного тоже есть: возможно, он пил, делал жизнь близких невыносимой. Но без жилья-то его оставили они. И в данной ситуации они – не меньше грешники, чем тот, кого они лишили крова. Они толкнули падающего, выбили почву у него из-под ног. 

А если человек, например, сидел в тюрьме, ведь потом ему часто совершенно некуда идти. Мы таким людям не отказываем. Около 70% проживающих у нас в приюте – это люди, освободившиеся из мест лишения свободы.

– Но если человек, к примеру, рецидивист, совершил несколько убийств, где взять силы, чтобы относиться к нему по-человечески?

– На самом деле, преступники есть везде, например, в бизнесе, даже у власти. Сам факт совершения преступления не лишает человека ни гражданских прав, ни права на хорошее к себе отношение, милосердие, сострадание. 

Если человек отбыл свое наказание, государство выпустило его обратно в социум, почему мы, граждане, считающие себя добрее, например, чиновников, не считаем возможным принять его? 

Конечно, включается страх перед злом, преступным миром. Но в том-то и дело, что не всегда преступник является частью этого мира. Кто-то совершил ошибку, оступился и не хочет возвращаться в эту сферу зла. И если мы будем их отвергать, зло, которого мы боимся, в мире будет только расти. 

А уж если говорить о христианах, даже вопрос не должен стоять, как относиться к людям без крова: ведь сам Христос пришел в мир как бездомный.

– Но в обществе очень часто говорят, что побеждает сильнейший. И если человек ошибается, он должен решать свои проблемы сам… 

– Если человек так рассуждает, то его, хоть кол на голове теши, бесполезно призывать к доброте. Зачем бросать святыню псам и метать бисер перед свиньями? Если человек существует с людьми по звериному закону выживания, ему не имеет смысла что-либо говорить и проповедовать. Что ему скажешь: у него сердце закрыто, он ищет только корысти.

Изменить отношение к бездомным можно лишь у тех, у кого есть хотя бы небольшая расположенность к добрым делам. Для кого милосердие – непререкаемая добродетель, социальная норма. Просто в данный момент, возможно, из-за своих проблем, неурядиц, они забыли об этом, отвлеклись. Но в душе они добры, и таких людей определенное большинство. 

В конце концов, добро все равно побеждает зло, просто у человека не хватает терпения дождаться победы.

Главная помощь – вера

– А философия жизни самого бездомного – какая она?

– Как правило, эти люди пребывают в депрессии той или иной степени глубины. У человека нет нормальных условий существования, паспорта, работы, часто – здоровья. А есть брезгливость со стороны общества и отсутствие перспективы в жизни. Их всех гнетет беспросветность бытия. 

А если человек еще и нездоров, ему как-то вообще не до размышлений о смысле жизни. Примерно три четверти насельников приюта тяжело больны, из них половина настолько малоподвижны, что не может даже забраться на верхний ярус кровати.

– Как люди, в основном, попадают в ваш приют?

– По-разному. Кого-то направляют из госприюта, что на ул. Колгуевской в Уфе. В свою очередь, руководство учреждения помогает нам устраивать некоторых на постоянное проживание в интернаты или дома престарелых. 

Также нам звонят из больниц, когда их пациентов некуда выписывать: медучреждения, в свою очередь, берут на лечение наших братьев. В этом плане у нас очень хорошее сотрудничество. 

Есть и те, кого мы забираем на улице, но они, как правило, уходят потом обратно. Всё-таки захотеть прийти в приют человек должен сам. 

Бывает еще так, что приходят после тюрьмы, кого-то неравнодушные люди приводят.

– Люди, которые попадают к вам, уже асоциальные. Что делаете, чтобы вернуть их обществу?

– У нас разработана полная программа социальной реабилитации. Прежде всего, на неограниченное время бесплатно предоставляем койко-место, трехразовое питание, одежду, душ, даже сауну. 

Также мы занимаемся восстановлением документов, при необходимости возим на лечение в больницы. Некоторые устраиваются на работу у нас в храме или в приюте. Если человек находит работу вовне и имеет постоянный доход, просим его искать жилье в течение месяца, потому что у нас места необходимы больным и немощным.

Что касается психологической работы, то раз в три месяца проводит консультации психотерапевт республиканского наркодиспансера. 

Но, конечно, главная помощь в нашем случае – это вера. Целенаправленную миссионерскую работу мы ни с кем не ведем: у нас живут и мусульмане, и неверующие. Насильно никого не крестим, хотя, в основном, к нам приходят уже крещеные люди, а кто-то и здесь крестится. Конечно, они ходят в наш храм, читают молитвы, я с ними тоже провожу беседы, и это помогает.

Проявить участие

– Во сколько обходится содержание одного человека, и где находите средства?

– Стоимость содержания одного бездомного – 13 тыс. руб. в месяц, в год на всех надо 5-6 млн: в приюте постоянно живут около 40 человек. Конечно, такими деньгами мы не располагаем. 

Нам помогают благотворители, а последние несколько лет – государство. Мы уже четыре раза получали президентские гранты, последний раз – на проект «Слобода милосердия» в 2019 году. Также один раз нам давали субсидию из регионального бюджета. 

– Сколько сотрудников в приюте и чем они занимаются?

– Всего, включая меня, восемь человек. 

Один инженер занимается ремонтом. Три социальных работника проводят прием, учет, организуют лечение и оформление документов. Есть также бухгалтер, два водителя, которые возят сотрудников в госорганы, больницы. 

Все получают небольшую зарплату – 12 тыс. руб. в месяц. Есть еще волонтер, который бесплатно моет лежачих больных. 

– В приюте в последние годы улучшились условия проживания: проведен ремонт, даже сауну сделали. Это помогает бездомным социализироваться?

– Конечно. У них ведь утрачены навыки ухода за собой, а у кого-то, возможно, и не были выработаны. Мы стараемся их приучить регулярно мыться, чистить зубы, менять постельное белье, не спать в верхней одежде. 

Все ремонтные работы проводятся на их глазах, и они понимают, что мы заботимся о них, стараемся сделать их жизнь лучше. 

По сути, они впервые за долгое время чувствуют доброе к себе отношение. И это им самим очень помогает измениться.

– Бытует мнение, что как для бомжа ни старайся, он все равно вернется на дно. Сколько человек у вас получилось вернуть в общество?

– Социализировать удается около 40% из тех, кто прошел через наш приют. Это люди, которые устроились на работу, получили свое, пусть и непостоянное жилье, женились. 

Некоторые продолжают поддерживать с нами связь: пишут, звонят, благодарят.

– Если человек встречает бездомного на улице, как ему поступить?

– Достаточно не остаться равнодушным, оказать внимание. Конечно, не просто поинтересоваться, как дела, а сделать что-нибудь. Можно спросить, не болит ли что-то, при необходимости вызвать скорую, вынести одежду, не оставлять лежащего на морозе. 

Денег, конечно, желательно не давать, но можно купить продукты. Спросить, хочет ли он, например, в наш приют, и привести его сюда. Главное – проявить человеческое отношение. Просто потому, что бездомный – тоже человек.

Автор / источник: Наталья Кузнецова / «АиФ-Башкортостан».
Фото: Pravprihod.Ru, Центр помощи бездомным г. Уфы.