В 2019 году исполняется 190 лет со дня рождения и 110 лет со дня упокоения Елизаветы Константиновны Несвицкой - супруги святого праведного Иоанна Кронштадтского. Батюшка и матушка были одного года рождения. И Елизавета Константиновна пережила супруга ровно на пять месяцев. 17 мая (4 мая по ст.стилю) 1909 года она справила свое 80-летие, а 4 июня (22 мая по ст.стилю) тихо скончалась.

На первом своем священнослужении о. Иоанн Кронштадтский обратился к народу с такими словами: «Любовь – великая сила: она и немощного делает сильным, и малого – великим, и незначительного – достопочтенным, и прежде незнакомого и чужого делает скоро близким и знаемым и любезным. Таково свойство любви чистой, евангельской. Да даст и мне любвеобильный ко всем Господь искру этой любви, да воспламенит ее во мне Духом Своим Святым!». Любовь в жизни святого Иоанна Кронштадтского – это прежде всего подражание Любви Христовой. Вся жизнь святого была настолько необычна, незаурядна, что не все сразу увидели в нем истинного подражателя Христа.

Целомудренный пастырь взял на себя трудный подвиг сохранить девство в браке. Женой его стала Елизавета Константиновна Несвицкая (Сергиева), отец которой, протоиерей Константин Петрович Несвицкий, служил в Кронштадте ключарем Андреевского собора. Он был слаб здоровьем, и по давним обычаям, приход передавался тому, кто мог позаботиться о престарелом священнике и о его семье. 

Елизавета Константиновна родилась 4 мая (ст.стиля )1829 года, когда ее отец, иерей Константин Несвицкий, служил на первом своём приходе – в Покровском храме, в кяровском имении графа Коновницына. Туда он приехал сразу после окончания Александро-Невской духовной семинарии. Было это в 1821 году. 

Кярово, место, которое покоряет своей красотой. В зелени утопает старинный Покровский храм, где была крещена матушка Елизавета. В советское время он закрывался ненадолго, поэтому сохранились иконостас, иконы, утварь – осталось все так же, как было при Елизавете Константиновне. Близ храма в Кярово есть старинный источник, где не разберёшь, где вода, где слеза, – столько людей к нему приходило с молитвой к Богу. Приезжали сюда и отец Иоанн Кронштадтский с матушкой помолиться. Красоту этого места воспел иеромонах Роман (Матюшин), который начинал свое служение в этом храме.

Почти все детство и отрочество она провела в Гдове, всего в пяти верстах от Кярово, куда после десяти лет служения на сельском приходе перевели отца. Большую роль в воспитании Елизаветы и ее братьев и сестер сыграла мама, Анна Петровна. Дети видели, как самозабвенно она любит отца, какое смирение проявляет в бытовых вопросах. Родители дали Елизавете прекрасное образование – девушка знала иностранные языки, хорошо музицировала и пела. По русской традиции занималась она и вышиванием. Её платы и пелены стали украшением храма. Ещё Елизавета любила готовить.

В Гдове протоиерей Константин прослужил 17 лет, и оттуда был переведён в Кронштадт ключарём Андреевского собора. В 1855 году внезапно умерла Анна Петровна, что сильно подорвало здоровье священника. Все домашние дела, заботы о братьях и сестрах легли на плечи Елизаветы. Ей было уже 26 лет, когда на одном из вечеров в Санкт-Петербургской духовной академии Елизавета познакомилась со студентом Иваном Сергиевым. Девушка ему очень понравилась не только миловидностью, но и своей скромностью, духовностью. Вскоре молодой кандидат богословия сделал ей предложение. В 1855 году произошли сразу три события: протоиерей Константин ушёл на покой, Ивана Сергиева рукоположили во священники, он и Елизавета венчались. После этого их жизнь была связана с Андреевским собором в Кронштадте.

После венчания о. Иоанн сказал своей супруге: «Счастливых семей, Лиза, и без нас довольно. А мы с тобой посвятим себя на служение Богу». Молодой супруге, мечтавшей о счастье материнства, трудно было лишиться этой надежды. Она смирилась, облачившись в целомудрие по выбору супруга.

Быть матушкой священника – большой труд, быть супругой святого – подвиг, а быть славной женой – девственницей – высокий пример служения Богу и ближнему! Подвиг Любви! Жизнь матушки проходит под покровом смирения.

Ей многое пришлось терпеть. Очень часто отец Иоанн бывал среди кронштадтских бедняков и нищих, утешал их, помогал деньгами, одеждой. Матушке говорили, словно бы пеняя: «А твой-то сегодня опять босой пришел». Раздавал деньги, пока они не кончались. Не умел отказывать. А матушке на что вести домашнее хозяйство? Понимая, что заставляет нищенствовать супругу, отец Иоанн распорядился, чтобы жалованье по законоучительству выдавали ей. 

К супругам Сергиевым в гости в Кронштадт часто приезжали сестры Елизаветы Константиновны. В один из таких приездов у сестры Анны в квартире отца Иоанна родилась дочь, которую нарекли Руфиной. В 1872 году умер её отец, и Анна Константиновна осталась без средств с двумя маленькими детьми. Отец Иоанн предложил своей матушке: «Детей у нас нет, возьмём Руфину к себе и воспитаем как дочь». Так и сделали. Батюшка и матушка очень любили Руфу, относясь к ней как к родной дочери.

Портрет матушки Елизаветы, можно составить из воспоминаний Руфины, которую благочестивая чета воспитывала с двухлетнего возраста:

«Очень подвижная, с добрым, благообразным лицом, вечная хлопотунья, она любила всех обласкать, пригреть и накормить; как сейчас смотрю на нее, подвязанную белым передником, в кухне, делающую сладкий пирог; любила она сама постряпать, сама купить провизию, сама за всем присмотреть, чтобы все было чисто и вкусно. Сколько раз, помню, дядя, отведывая любимый яблочный пирог, приговаривал: «Мастерица ты у меня стряпать пироги». 

Приветливая, всегда ровная, ласковая, Елизавета Константиновна любила, когда кто из знакомых навещал ее; тогда она прямо закармливала гостя или гостью, а дядя, видя ее гостеприимство и искренность, не один раз говорил, указывая на хлопотливую хозяйку: «Настоящая она матушка», – пишет Руфина Григорьевна Шемякина.

Матушка Елизавета с заботливостью матери воспитывала племянницу, готовила завтраки, учила французскому языку, провожала и встречала из гимназии, оберегала ее сон. Сам отец Иоанн Кронштадтский водил ее на вступительный экзамен, ежедневно следил за успехами, просматривая и подписывая тетрадь с отметками. Благодаря заботам благочестивых супругов, Руфина Григорьевна получила хорошее образование, знала несколько иностранных языков, окончила гимназию с золотой медалью. Когда Руфина вышла замуж за мичмана Николая Николаевича Шемякина, то получила от отца Иоанна в приданое 6000 рублей золотом. Руфина считала его своим отцом и великим пастырем. Она записала его проповеди последних лет жизни и в 1909 году издала две книги о нём и матушке Елизавете. Умерла Руфина в 1928 году.

Воспитываясь в доме святого, она училась не только земным наукам, но и впитывала благодатное влияние ее приемных родителей. Благодаря ее воспоминаниям, мы можем узнать о трогательной заботе супругов друг о друге. О том, как усталый отец Иоанн приезжал домой, и матушка торопилась снять с него сапоги, помогала раздеться, заботливо укрывала его, уложив в постель. О том, как проводила ночи без сна у постели отца Иоанна, который часто болел, имея слабое здоровье.

В один из таких дней она сидела у кровати и плакала. «Открыв глаза, батюшка посмотрел на нее и сказал: «Не плачь, Лиза. Бог даст, поправлюсь, а если нет, Бог и добрые люди не оставят тебя; я никого не оставлял, и тебя не оставят» (Из воспоминаний Р. Шемякиной).

Как бы поздно ни пришел супруг, матушка никогда не ложилась спать, не дождавшись его.

Отец Иоанн высоко ценил заботы своей матушки и отвечал ей взаимной заботливостью и вниманием. «Не было вечера, когда бы дядя не зашел к тете проститься и благословить ее перед сном: «Доброй ночки желаю тебе», «Спи спокойно», «Господь с тобой», «Да хранит тебя Бог», – вот те приветствия, которые он говорил ей перед уходом в кабинет на покой».

Однажды «дядя, приняв ванну, зимой вышел в сени в туфлях; тетя страшно растревожилась и, не имея уже возможности по болезни ног сама быстро двигаться, послала сказать батюшке, что он рискует простудиться, выходя на воздух легко одетым после ванны. Возвращаясь из сеней, дядя прошел в гостиную, где сидела тетя, и сказал ей, ласково хлопая по плечу: «Спасибо тебе, родная, за заботы твои обо мне; только не беспокойся – ноги у меня тепло одеты»».

Когда заболела матушка инфлюэнцией, то батюшка, сам еле ходивший, благословлял ее, гладил по голове, приговаривая «Бедная, бедная», «Вместе мы с тобой страдаем», «Вместе мы с тобой мучаемся», «Оба мы страдальцы». И долго, бывало, стоит около ее кресла, покачивая головой и с жалостью смотря на больную, а иногда с ее лица переведет скорбящий взор на образ и долго, долго, безмолвно молится за нее».

В последние годы Иоанн Кронштадтский, по словам племянницы, всем кто спрашивал о его здоровье, отвечал: «Оба мы плохи», «Оба мы собираемся умирать», «Оба мы готовимся к смерти».

Руфина Григорьевна вспоминает: «В ноябре, обедая вместе с тетей и двумя приезжими, дядя стал говорить им, что здоровье его совсем плохо. Тетя, желая ободрить его, сказала: «Весной тебе бывает всегда лучше; придет весна – поправишься». На это дядя возразил: «Весной, ты говоришь? Ты-то до весны доживешь, а я – нет». Иоанн Кронштадтский умер 20 декабря 1908 года (2 января 1909) в 7 часов 40 минут утра на 80-м году жизни.

После смерти своего супруга здоровье матушки Елизаветы сильно ухудшилось. Она тосковала, не могла без слез говорить и слышать о нем и никак не могла привыкнуть к тому, что его больше нет на земле. «Мне все кажется, будто Иван Ильич не умер, а куда-то уехал, как уезжал, бывало, в Москву, и опять приедет». Спать она ложилась, накрываясь его подрясником. Часто жаловалась: «Мне так тяжело без него». Утешалась она только словами, сказанными им еще при жизни, когда ему передали, что матушка очень сильно переживает, что не может по болезни ухаживать за ним: «Скажи жене, что она всегда со мной, и я всегда с нею».

«Каждый раз, когда я ехала в Иоанновский монастырь, – пишет в своих воспоминания Руфина Григорьевна, – она всегда говорила мне: «Поклонись от меня дяде», – и горько, неутешно плакала. Начинала ли у нее болеть сильно рука или нога, она сейчас же просила помазать больное место маслицем с гробницы незабвенного батюшки».

«Сама она несколько раз в день, устремляя взор свой на портрет святого супруга молилась: «Иван Ильич, благослови меня, помолись за меня».

Необходимо сказать о ее отличительных добродетелях: смирении и кротости.

«Ни на кого тетя не сердилась, ни на кого не имела злобы. Если кто и огорчал ее, делал ей неприятное, она безропотно сносила и от души прощала всем. На вопрос, обращенный к ней: «Имеете ли против кого вражду?», – матушка неизменно отвечала всегда одно и то же: «Нет, ни на кого». Прощая сама обиды, она и других учила поступать так. Бывало, скажет: «Не сердитесь, Бог Сам укажет, кто прав, кто виноват, а вы простите».

По своему смирению, она думала, что ее молитвы не скоро будут услышаны Господом, и просила других молиться о себе.

«Когда я на ночь ежедневно уходила домой, то она, после вечерних пожеланий, постоянно говорила мне: «Помолись за меня». Шла ли я ко всенощной или к обедне, я всегда слышала из уст ее ту же просьбу, идущую из глубины сердца».

«Прожив пятьдесят три года вместе с великим супругом, она никогда не позволяла себе вмешиваться в его дела, никогда не старалась выдвинуться и стать наряду с ним; оставаясь постоянно в тени, она сияла отблеском его славы, она светилась отражением высоких христианских его добродетелей. Как нежная сестра и любящая мать, она неустанно берегла общее сокровище и, больная, слабая, почти без ног, всех предупреждала, всех умоляла: «Не шумите, батюшка отдыхает», «Не принимайте пока никого, батюшка нездоров». Батюшка сам знал ее душу, высоко ценил в ней чистоту, кротость и смирение и так отзывался о ней: «Жена у меня – ангел»».

В последние годы, предчувствуя близкую кончину, Елизавета Константиновна приобщалась Святых Таин очень часто, а в последний год – ежедневно. Часто, сидя в кресле, она говорила, глядя на образ: «Надо мне приготовиться, надо просить у Бога простить все мои грехи».

На Фоминой неделе она соборовалась и говорила: «Как я рада, что соборовалась и приготовилась». В последний раз причастилась она 21 мая и на следующий день мирно скончалась.

Родственники хлопотали, чтобы ее положить рядом с супругом в Иоанновском монастыре на Карповке. Но не получилось, похоронили в Кронштадте около Андреевского собора. Заупокойную литургию совершил прибывший из Петербурга Преосвященный Кирилл, епископ Гдовский, будущий митрополит и новомученик, в сослужении 16 священников и 7 диаконов. Собор был полон народа, утопал в венках. После отпевания гроб матушки несли на плечах командующий Балтийским флотом, начальник Кронштадта, городской голова и староста храма. 

Погребение тела Елизаветы Константиновны состоялось в воскресенье, 24 мая, в городе Кронштадте, в левой стороне соборного садика близ Андреевского собора. В 1932-м, когда разрушали собор, к сожалению, была утрачена и могила матушки. 

В 2013 году на месте захоронения Елизаветы Константиновны Сергиевой – супруги святого Иоанна Кронштадтского – установили памятную доску. Мемориальная плита была изготовлена еще в 1998 году и находилась сначала во Владимирском Соборе г. Кронштадта, а затем – вплоть до настоящего времени – на территории Дома трудолюбия в Кронштадте.