Иоанновская семья

Транспарант со словами о воле и рае украшает ворота Реабилитационного центра при Вознесенском храме села Семеть в Кстовском районе Нижегородской области. В работе Центра задействованы несколько организаций. Среди них – участники Иоанновской семьи.

В 2014 году синодальным решением была принята Концепция Русской Православной Церкви по утверждению трезвости и профилактике алкоголизма и утвержден чин молебного пения о страждущих от алкоголизма и наркомании, который предписано совершать ежегодно в день Усекновения главы Иоанна Предтечи 11 сентября. Сегодня мы расскажем о некоторых направлениях, а главное, об опыте деятельности Церкви в этом социальном служении.

Cобственный путь

К концу обеденного перерыва, когда реабилитанты готовились расходиться по послушаниям. Ответственный за небольшой скотный двор молодой человек Илья вызвался быть провожатым по территории. Осмотрев кирпичные фасады храма в некогда богатом селении, мы приблизились к птичнику. Здесь и повстречались с духовником реабилитационного центра настоятелем Казанского храма в соседнем селе Великий Враг протоиереем Александром Николаевым. Отец Николай – ответственный за реализацию в Нижегородской епархии Концепции по утверждению трезвости и профилактике алкоголизма.

— Тут у нас словно небольшой вертеп: козы и овцы, есть кролики, индюки. Бройлеров выращиваем. Во время поста куриные и перепелиные яйца остаются, торгуем ими помаленьку. Когда зависимые занимаются с животными — меняются на глазах: ощущают ответственность за чужую жизнь, — отец Александр проводит экспресс-экскурсию по помещениям. 

Наверху замечаю несколько спортивных тренажеров. До недавнего времени здесь был спортивный зал, но за него реабилитанты, как они сами выражаются, получили от Госпожнадзора нагоняй. Занятия спортом теперь придется переместить в новостройку — культурно-бытовой корпус, а по сути большую благоустроенную избу-коттедж, где, помимо спортзала, разместятся актовый зал и кухня с трапезной. 

— Сруб нам пожертвовали, собрали мы его самостоятельно, — рассказывает провожатый. — Вообще дел невпроворот. Зимой баня сгорела — надо новую ставить. Мастерские с небольшим производством хорошо бы разместить, площади позволяют. Это не говоря о ремонте и реставрации самого храма…

Сооруженная еще до Отечественной войны 1812 года внушительная церковь некогда богатому селу была отнюдь не велика. Это теперь храм приписан к другому приходу, а молятся в нем в основном сами реабилитанты да сотрудники центра. Штат учреждения небольшой: сам отец Александр, администратор (местный житель), психологи и педагог по… авиамоделированию.

Работу в деле утверждения трезвости отец Александр начал полтора десятка лет назад не от хорошей жизни:

— В городе это, быть может, заметно не так сильно, а в сельской местности буквально бросается в глаза: один за одним мужчины в расцвете сил гибнут от водки и других психотропных веществ. Исчезает активное поколение, становятся безлюдными села. Вымирают целые приходы. Самое главное — гибнут семьи! Изучая и сравнивая имевшиеся в Церкви наработки, я долго искал собственный путь. Начинали мы с профилактики (беседы в школах и на предприятиях) и с работы с созависимыми (членами семей алкоголиков). И в какой-то момент поняли, что надо работать с самими зависимыми, чтобы помочь им справиться с пагубой. 

Божией милостью нашли приход, где можно было развернуться с хозяйством. Собственно, самой реабилитацией зависимых занимаемся по так называемой синодальной программе, которая мне — с учетом нашей специфики — подошла больше всего. Если немного упрощать, ее суть ­— в двух этапах реабилитационного процесса, на первом из которых мы помогаем страждущему прийти в себя, а на втором — прийти к Богу.

Каждый из этих этапов длится примерно по полгода; впрочем, стандартной продолжительности нет, все индивидуально. Берут в центр всех желающих — главное, чтобы сам зависимый был настроен на исправление и согласился придерживаться правил православного центра (посещать все воскресные и праздничные богослужения, участвовать в жизни общины, изучать Евангелие, исповедоваться и причащаться). 

Кстати, к таинствам на первом реабилитационном этапе духовник подводит своих подопечных с осторожностью:

 — Мы учим их молиться и исповедоваться, вспоминаем азы катехизиса, но причащаться каждого я благословляю только после того, как сам насельник почувствует, что готов к этому, и сознательно обратится ко мне с просьбой.

В этот момент нашу беседу прерывает дежурный: у ворот остановилась машина с прибывшим на реабилитацию новичком. Известие застает отца Александра врасплох: заранее заселение новобранца запланировано не было. Священник уходит на собеседование с гостями, а мне удается разговорить реабилитантов.

— Работал в нижегородском ресторане «Онегинъ». В первый пик пандемии два года назад он закрылся. Устроился сторожем туда же, где был барменом, и с горя запил, — вспоминает Николай Митрофанов. — Сюда определила родная сестра, которая была знакома с отцом Александром. Наверное, вам кажется, что логичнее мне было бы здесь работать на кухне. А мне понравилось на птичнике! Иду туда — пою. Человеком я был абсолютно нецерковным, но в первый месяц пребывания уже исповедовался. К Причастию пока только готовлюсь: читаю книги…

А вот Юрий Кухорин угодил в Семеть из Северной столицы — но тоже не в последнюю очередь из-за пандемии:

— Работал инженером-компьютерщиком на фирме, занимающейся остеклением жилых домов и торговых центров. Выпивал ежедневно, но немного и исключительно после рабочего дня, так что до поры до времени на производительности труда это не сказывалось. А в карантин пересели на удаленку, меня и понесло. Сюда порекомендовал обратиться брат, который живет в Сарове. Отрезвление приходило тяжело и медленно. Постоянно хотелось курить, а тут это запрещено. Сейчас расхотелось… Исповедоваться еще не смог, только готовлюсь. Пока будущее в тумане. Родом я из города атомщиков Удомля в Тверской области — может, туда к отцу перееду, а работать буду удаленно…

Отец Александр возвращается с известием, что визитера на реабилитацию не взял. 

— Поскольку у нас нет медицинских работников, жесткое правило для поступающих — хотя бы две предыдущие недели не употреблять. Трудно сказать, выдержал ли этот срок молодой человек, как утверждает его отец. Но очевидны серьезные проблемы с психикой, да он и сам говорит, что в прошлом была тяжелая травма головы. 

Увы, но людей с постоянными галлюцинациями мы держать возможности не имеем. Тем более по этой части у нас уже был негативный опыт. Неприятностей тогда избежать удалось, но судьбу искушать мы не вправе. Кстати, каждый раз, когда мы отказываем по тем или иным причинам в прохождении реабилитации в нашем центре, обязательно предлагаем родственникам участвовать в групповых занятиях для созависимых людей.

Проживают реабилитанты в нескольких двухместных номерах в одноэтажном корпусе, который десять лет назад помог возвести расположенный поблизости перерабатывающий завод крупной нефтяной компании. Кухня, душевая, коридор с тщательно подобранными дежурным заповедями дня — все в одном лаконичном пространстве, поэтому жить тут можно действительно единой командой.

Реабилитационный центр некоммерческий. Но зарплату штатным сотрудникам и денежное вознаграждение приглашенным специалистам он выплачивает, а средства на это надо откуда-то брать. Полная стоимость пребывания в центре составляет около 15 тысяч рублей в месяц, но это рекомендованная величина пожертвования. 

— Реально средний реабилитант вносит примерно половину суммы; есть и такие, которых мы вовсе берем бесплатно, — рассказывает отец Александр. — Нам удалось привлечь надежных благотворителей, средства которых обеспечивают экономическое выживание центра и осуществление всех необходимых реабилитационных программ.

Охраны на воротах нет, и в любой момент каждый волен покинуть территорию реабилитационного центра. В основном, признается священник, побеги случаются в первые недели, а причина — неискреннее желание самого новичка порвать с пагубной зависимостью. Беглеца могут принять обратно, и такие случаи бывают, — но только после истечения весьма продолжительного срока. А именно, когда реабилитационную программу пройдут все его товарищи по несчастью, оказавшиеся свидетелями срыва. Иначе, объясняет священник, «бродяга» может заразить своим негативом остальных. Зато неленостно прошедшие оба реабилитационных этапа демонстрируют впоследствии впечатляющие результаты.

— За десятилетие у нас набралось около сотни выпускников. Почти каждый второй из них не употребляет. Я ответственно заявляю об этом: всех их я знаю, они бывают у меня на приходе в Великом Враге с семьями, исповедаются и причащаются, — рассказывает протоиерей Александр Николаев. — Другое дело, что о полном исцелении говорить все равно не приходится: в той или иной степени это стадия ремиссии. И вот в этом году мы взяли новую высоту: в соседней деревне открыли адаптационный «дом на полпути». Окончивших реабилитационные программы будем на несколько месяцев селить там, чтобы они вспомнили, что такое самостоятельная жизнь в миру.

Искушаемым помощи: курс молодого бойца

— Отнюдь не каждому находящемуся в устойчивой зависимости от алкоголя, решившему прибегнуть к православным методам утверждения трезвости, показан реабилитационный центр, — говорит психолог нижегородского Центра трезвения имени святого праведного Иоанна Кронштадтского Александр Монахов. — Из моих клиентов таких примерно половина. На практике до деятельного обсуждения доходим еще реже — примерно в каждом третьем случае. Профессионалу сразу видно, кто не может или просто не захочет проходить программы в реабилитационном центре. А начнешь настаивать — вообще уйдет, что, конечно, гораздо хуже.

Мы беседуем в центре первичного приема алкозависимых на первом этаже обычной хрущевки на Кировской улице. У самого Александра за плечами семилетний путь борьбы с зависимостью и профессионального роста на ниве психологической помощи алкоголикам. После нескольких лет злоупотреблений он сам провел год в Реабилитационном центре в селе Семеть, затем обучался в екатеринбургской «Школе трезвости», перенимал опыт работы со специфическим контингентом на нескольких приходах. Получил магистерский диплом клинического психолога по специализации «аддикция» в Нижегородском государственном университете имени Н. И. Лобачевского. Сейчас, помимо центра имени Иоанна Кронштадтского, работает медицинским психологом в кстовском наркодиспансере.

— В Нижнем Новгороде я консультирую как психолог по химическим зависимостям. В нашей сфере нет лучшего консультанта, чем сам прошедший через соответствующие страсти и научившийся им противостоять; получается по евангельской фразе: Сам искушен быв, может и искушаемым помощи (Евр. 2, 18). Здесь, в открывшемся пять лет назад центре, я оказываю первичные консультации всем обратившимся (примерно двум третям — по телефону) и намечаю направления дальнейшей работы. 

Как правило, за рабочий день обязательно бывает хотя бы одно обращение, часто несколько, — рассказывает Александр. — Первый вопрос, который я всегда задаю, чтобы выявить степень мотивации зависимого: с чем вы пришли к нам? Причем ответить должен сам больной, а не его родственники или знакомые. Выясняем стадию заболевания и степень информированности о нем, а также готовность к лечению. Рекомендуем набор психолого-­терапевтических процедур (индивидуальные и групповые занятия, выполнения домашних заданий) и смотрим возможности человека по времени. 

Обозначаем методы борьбы и назначаем срок начала занятий, причем обязательно проговариваем его конкретно (потому что иначе больной будет подсознательно думать «приду когда-нибудь» и в результате не придет никогда!), параллельно при необходимости начинаем работать с созависимыми людьми. Дальше все зависит от самого визитера. 

Используемая в Церкви методика внедрения трезвого образа жизни частично отталкивается от работ известнейшего советского ученого Геннадия Шичко. Его метод когнитивно-­поведенческой психотерапии, восходящий, как принято считать в светской науке, к фундаментальным открытиям физиолога Ивана Павлова, предполагает: если несвойственной изначальной природе человека пагубе кто-то когда-то страждущего научил, точно так же его можно и отучить. Только для этого нужны специ­фические навыки, которые как раз и приобретаются в школе трезвости.

Слегка упрощая, это православное прочтение метода Шичко, осовремененное новыми научными знаниями (ведь рамочные основы программы возникли давно, им уже более полувека). Базовый «курс молодого бойца» включает десять занятий, которые проходят, как правило, дважды в неделю. Основные темы: как развивается пристрастие к алкоголю (табаку, наркотикам, играм и т. п.), в чем его корень и как его удалить; как сохранить трезвость и избежать срыва; как помочь страждущему ближнему осознать происходящее с ним и принять решение бороться со страстью пьянства; как помочь ему в этой борьбе и как сохранить себя, настроившись на правильный лад. Православных школ трезвости в России уже несколько десятков, но, главное, многие из них обучают онлайн, что в наши дни очень удобно.

— По окончании обучения оцениваем состояние человека, его приоритеты и готовность к преодолению внутреннего сопротивления, после чего корректируем дальнейшую деятельность, как правило, с посещением занятий в группах трезвости, — продолжает Монахов. 

Помимо кабинета психолога (он ведет прием посменно с напарником) и учебного класса, в Центре трезвения есть церковная лавка и молельная комната (община часто собирается для совместного молебного пения и чтения акафистов). Для всех обратившихся помощь здесь бесплатная. Финансирует ее за счет президентского гранта и благотворительных средств меценатов кстовская некоммерческая организация «Трезвение». Она же оплачивает аренду помещения.

Трезвитесь, бодрствуйте...  

Настоятель талдомского Михаило-Архангельского храма и духовник приходского общества трезвости протоиерей Илья Шугаев также решил сосредоточиться на профилактической работе. 

— Начинали мы со школьных уроков трезвости и с отдельных акций. В 2017 году выиг­рали грант «Православной инициативы» на изготовление социальной рекламы «Трезвый город», — рассказывает отец Илья. — Несмотря на то что срок гранта истек, проект успешно продолжается и официально поддержан федеральным Министерством здравоохранения. Его суть в том, что каждый желающий на веб-сайте «трезвый-город.рф» может заказать графический файл из полутора десятков разработанных нами модулей баннеров или листовок социальной рекламы. Затем он самостоятельно изготовит рекламные изделия и может свободно применять их по прямому назначению. 

В следующем грантовом сезоне «Православной инициативы» мы победили с заявкой «Уроки трезвости в воскресной школе». Этот образовательный сегмент, к сожалению, до сих пор почти не освоен — а ведь Концепция Русской Православной Церкви по утверждению трезвости и профилактике алкоголизма предусматривает изучение соответствующей темы! По разработанным нами учебным планам выполняется интегрирование этой темы в различные учебные курсы для разных возрастов. 

Вообще же, считает отец Илья, в церковном деле утверждения трезвости принципиально богословское осмысление проблемы. 

— Трезвость можно и нужно рассматривать как христианскую добродетель. Слова апостола Петра Трезвитесь, бодрствуйте (1 Пет. 5, 8) — как раз об этом, — напоминает священнослужитель. — Конечно, то или иное понятие в области трезвости следует богословски верно трактовать. Например, монашествующие соблюдают обет безбрачия. Но разве целомудрие как христианская добродетель не нужно состоящим в браке лицам? Нужно! 

У трезвости как добродетели есть как буквальное толкование, когда верующие принимают соответствующий обет и вовсе не употребляют спиртного, так и более широкое. Можно говорить не только о телесном, но также о душевном и духовном измерениях трезвения. В душевном измерении это трезвомыслие как трезвость ума, бодрая воля и защита от опьянения чувствами (гнева, любовной одержимости и т. д.). Трезвость духа предполагает трезвение как постоянное внимание к собственным мыслям и поступкам. 

Автор / источник, фото: Дмитрий Анохин /
Журнал Московской патриархии, Церковный вестник.