Конец октября в этом году выдался на редкость студёным. Северный ветер целый день гнал тяжелые свинцовые тучи, резко понижая температуру воздуха до минусовых показателей. Редкие прохожие торопились, на бегу укутывались шарфами.

Осенний вечер стремительно заполнил густыми сумерками город, ветер выдохнул свежими морозными нотками и утих. Окна домов засияли теплым светом, обещая желанный уют и тепло своим хозяевам. В такие времена это особо желанно каждому.

Нестерпимо хотелось горячего чая и тишины. Рабочее общение мое сегодня было напряженным и насыщенным: противоабортное консультирование, работа в хосписе. Казалось, что силы исчерпаны до дна.

Отогрелась, не заметила, как задремала. Около двадцати двух часов тревожно зазвонил телефон. На экране высветился номер моего начальника – священнослужителя:

– Поступил звонок от жительницы вашего города. Она сообщила о беременной женщине, которая несколько дней находится на окраине поселка в заброшенном полуразрушенном доме. Срочно нужно выехать на место. Пока вы ее разыскиваете, я связываюсь с главным врачом больницы по вопросу госпитализации. До связи.

Смыв холодной водой остатки дрёмы, кинулась собирать тревожный чемоданчик для несчастной скиталицы. Халата в моем гардеробе на этот раз не оказалось. Позвонила своей маме с просьбой поделиться необходимой вещью. Мамочка не сразу ответила на мой звонок – уже спала. Я вызвала такси. Вышла в чернильную тьму ночи, ожидая машину. Теплый салон автомобиля показался райским островом – на улице было по-зимнему холодно. Заехала по пути в родительский дом за халатом. Водитель вопросительно глянул, включая зажигание, интересуясь конечным пунктом нашего путешествия. Стараясь унять дрожь от волнения, объяснила задачу:

– Маршрут будет долгим. Едем сначала в отдаленный поселок, забираем женщину, а дальше везем ее либо в больницу, либо пока сама не знаю куда.

По дороге связываюсь с батюшкой. Из наших переговоров таксист понимает ситуацию и начинает расспрашивать о нашей организации… Проникся, решает в заброшенный дом идти со мной:

– Я много в жизни повидал всякого, негоже вам одной рисковать!

Радуюсь в ответ. Сколько же в мире чутких и добрых людей! Слава Богу! Как окажется позже, эта ночь принесет в копилку моего жизненного опыта много духовных сокровищ от встреч с прекрасными людьми…

К счастью, помощь не понадобилась. Нас встретила та неравнодушная женщина, которая сообщила о беременной. Она накормила и приютила скиталицу, уговорив поехать с нами.

Знакомимся. Понимаю, что беременная, назову ее Полиной, страдает психическим расстройством, со всеми вытекающими последствиями. После короткого общения, понимаю, скорее всего, диагноз олигофрения. Срок беременности значительный. Бедняга на улице без должного ухода и бытовых удобств находится довольно продолжительное время. В машине сразу дурно запахло. Начинаю снова переживать: примут ли в отделение в таком виде? Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, разговариваю с Полиной. Вопросы задаю простые: есть ли родные у нее, где она жила раньше и т. п.

Она отвечает односложными предложениями, а дальше сама начинает расспрашивать меня:

– Мы куда едем?

– В больницу, – отвечаю я, повернувшись к ней.

На ее лице появляется озабоченность, она, заглядывая мне в глаза со страхом, спрашивает:

– А моего ребенка там не убьют? Я из дома ушла только потому, что мать хотела на аборт меня отвезти.

Я слушаю это с замиранием сердца. Потрясение! Мир считает ее ненормальной, диагноз «олигофрения» предполагает отсутствие логики, а она озвучивает такие духовно зрелые мысли. Смогла убежать, защищая самого беззащитного человечка, сумела понять, а скорее почувствовать всей своей чистой душой, что спасение жизни ребенка зависит только от нее!

Стараюсь ее успокоить. Говорю чуть тише и с твердой уверенностью в голосе:

– Не волнуйся! Все будет хорошо!

Она заботливо поглаживает свой выпирающий животик.

Едем в больничный городок. По пути батюшка сообщает, что нас ждут в приемном покое. Камень с сердца – будет оказана всесторонняя помощь.

В светлом больничном фойе тихо и безлюдно. Нас сразу пригласили к доктору в смотровой кабинет. Вхожу первая. Вижу врача, с которой работаю в женской консультации. Здороваюсь, и прошу:

– Доктор! Простите. Случай непростой. Разрешите беременной воспользоваться душем до осмотра. Все необходимое я привезла: гигиенические средства, чистые вещи и белье, полотенце.

Светлана Витальевна, так зовут врача, выслушав меня, строго отвечает:

– Ситуацию я знаю от главного врача больницы. Я доктор и начну с осмотра! Я обязана оказывать помощь каждому человеку! Ее обязательно искупает санитарочка после. Не волнуйтесь!

Честно, я такого не ожидала. Светлана Витальевна всегда казалась мне богатой и избалованной высокомерной дамочкой (лично мы с ней никогда не общались до этого, только дежурное приветствия при встрече). «Пищу» для таких моих выводов дал ее внешний вид: она всегда безупречно ухожена и шикарно одетая. Шлейф от ее духов пропитал атмосферу кабинета в консультации настолько, что типичный больничный запах напрочь отсутствует. Как же я счастлива, что ошибалась в ее адрес. За себя стыдно – не разглядела главного, а уже поспешила составить для себя негативное мнение о человеке. Горько за свою слепую и недопустимую привычку судить о человеке.

При мне гинеколог осмотрела Полину, с большим вниманием ответила на ее вопросы, пригласила санитарку. Полина спокойно ушла с пакетом чистых вещей.

Первый час ночи. Таксист, как оказалось, все это время по собственной инициативе ждал меня у крыльца приемного отделения. Словно оправдываясь, сказал:

– Не смог уехать. Переживал за то, как сложится ситуация. А если честно, то был уверен, что вас просто выгонят с этой женщиной из больницы!

Я рассказала, как нас встретила доктор. И мы оба, пристыженные своими «скороспелыми» негативными мыслями в адрес врачей, замолчали.

Пустые улицы города начал заметать снег. А в душе было спокойно и тепло.

Зазвонил мой телефон – это батюшка переживал и интересовался итогами встречи с медиками. Порадовался, что человеку оказана должная помощь.

За дорогу от больницы до моего дома водитель плату брать категорически отказался. Я, поблагодарив, вышла из машины, а он догнал меня у дверей подъезда и попросил купить для Полины фрукты, протягивая мне деньги. А потом, помолчав, добавил:

– Знаете, я до этого случая думал о священниках нехорошо. В храм из-за этого не ходил. Казалось, что они в проповедях говорят одно, а живут совсем по-другому… А теперь мне очень неприятно за себя от таких необоснованных выводов: вот ваш руководитель-батюшка в другом городе служит, а знает главного врача городской больницы нашего города, организовывает целую многоходовую комбинацию по спасению этой несчастной женщины, имеет сотрудника в вашем лице. Еще раз убедился, что не стоит спешить с выводами... 

Конечно, об этом случае с Полиной в газете не напишут – добрые дела любят тишину. Я рад, что сегодня стал невольным свидетелем милосердия. А ещё, и это, наверное, главное открытие для меня сегодня: в аборте погибает крохотный живой человек, который мог бы стать, например, доктором или водителем, папой или мамой для своих деток в будущем... Полина так пронзительно говорила, защищая жизнь своего малыша – тронула до глубины души.

Мир сошел с ума, разрешив аборты!

Такая вот ночь откровений для меня!

Мы попрощались с водителем.

PS: Полина получила весь спектр медицинской помощи. До родов жила в доме для мам – православном приюте для женщин, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. Родила в роддоме красивого и здорового мальчика. Мама Полины оформила опекунство над внуком и забрала своих деток домой.