Наша прихожанка, Лидия Сергеевна, которая до последних дней жизни монахини Елены (Казимирчак-Полонской) находилась рядом с ней, в этом году отметила свое 90-летие. Родилась она 1 ноября – в день, когда наш приход и вся наша Церковь празднуют день рождения дорогого батюшки Иоанна Кронштадтского. Но это не одно столь удивительное совпадение в ее жизни, полной сложных испытаний и чудесных открытий, грустных потерь и радостных встреч. 

Мы побывали у нее в гостях, где за чашкой чая гостеприимная хозяйка поделилась своей историей. Этот рассказ стал первым материалом редакции в серии «Наш бессмертный полк. Живые свидетели».

Блокада

Из деревни Аносово Ярославской области маленькая Лидочка с мамой приехали в Ленинград, где работал отец, в 1929 году, когда ей было два года. Переезд был вынужденным – после ушиба ноги у девочки пошли серьезные осложнения. Здесь врачи четыре года боролись за ее выздоровление, пока не сдались – Лиде грозила ампутация. Сегодня она вспоминает, что мама время от времени ходила в церковь, но как это повлияло на ее здоровье и всю ее будущую жизнь, девочка тогда не понимала. Помнит лишь, что доктор запланировал операцию «после отпуска», затем для нее выхлопотали путевку в Евпаторию на лето, а оттуда она приехала «уже на своих ногах». 

В 1935 году родители развелись, мама во второй раз вышла замуж. Когда началась война, Лиде было 13 лет, жили они в доме на углу Большого проспекта Петроградской стороны и ул. Пионерской, недалеко от Владимирского храма. И хоть в блокадном Ленинграде они с мамой провели меньше года, всю жизнь она не могла понять, как они выжили, и только со временем пришло простое объяснение: «Это Бог нас хранил. Я не понимала, но всегда чувствовала Его над собой». 

«Помню, как было тяжело – холодно и голодно, – вспоминает Лидия Сергеевна. – Наша комната была большой, но угловой, поэтому изразцовая печка почти ее не прогревала. Мне тогда казалось, что тяжелая зенитка расположилась настолько близко, что от ее грохота всякий раз сотрясается весь дом. Несколько раз мы спускались в бомбоубежище, которым служил подвал, но потом, поразмыслив, прятаться перестали – если бы дом, не ровен час, вдруг рухнул, то от смерти это нас не спасло бы». 

От мороза в доме все трубы полопались – не было воды, не работали отопление, слив и туалет. За водой ходили на Неву или черпали ее из пожарных прорубей в водоемах. Ели все, что придется – и траву собирали, и кусты обрывали – все это набирали в противогазные сумки и приносили домой, готовили. Но даже в этих суровых условиях ленинградцы не запустили свой город. Ближе к весне соседи со всего дома вышли на улицу, кирками и ломами расчистили вмерзший мусор, грязь и отходы, которые скопились посреди двора. И так по всему городу – когда выглянуло солнце, улицы сияли чистотой. 

Эвакуация

В марте 1942 года по радио объявили набор для детей в Ремесленное училище. Туда Лида и поступила, проучившись в школе всего 6,5 лет – ведь там выдавали рабочие карточки. В июле 1942 года училище эвакуировали, и они с мамой вместе со всеми уехали в Куйбышев. Девочка, как и другие учащиеся, должна была попасть в рабочее поселение куйбышевского пригорода, где строился новый завод, но неожиданно заболела воспалением легких и опять попала в больницу. В итоге так и осталась при одном из подсобных хозяйств 305-го авиационного завода, куда их изначально привезли только отдохнуть, до конца войны. Как оказалось потом, ей повезло – кормили там очень хорошо, да и условия жизни были гораздо лучше, чем в бараках, куда попали остальные. Лида выздоровела, окрепла и даже солидно поправилась.

Уже в 15 лет она стала работать, получила паспорт. Жили с мамой в комнате, площадью около 18 кв. м, вместе с хозяйкой «тетей Шурой» и двумя ее детьми. Все жилые дома были переполнены: кто спал на печке, кто – где придется. Чтобы они с мамой могли спать на кровати, хозяйке пришлось своего сына положить на пол.

«Работала я кассиром-счетоводом, – рассказывает женщина. – Деньги из города мне привозили в холщевом мешке, я раздавала зарплату трактористам, зоотехникам и другим рабочим. Если деньги в конце дня оставались, я несла их в том же мешке домой и хранила просто под матрасом. Нас окружали простые люди, но никогда ничего не пропадало – ни копейки, ни какой-либо вещи». 

   

Путь к Богу

Отчим Лидии погиб на фронте. Отец, пройдя всю войну, вернулся в Ленинград, через Бугурусланскую картотеку отыскал дочь с мамой, сообщил, когда им нужно возвращаться, чтобы жилье никто не занял. Вернулись они в пустую квартиру – после блокады в ней не осталось ни одного шкафа или стула – только пыль и разбросанные на полу фотографии. Девушка закончила вечернюю школу, потом – Полиграфический техникум, устроилась в Ленинградское отделение Издательства Академии наук СССР, где проработала в целом 32 года. В том же здании, этажом выше, работал и отец Николай.

«Но познакомила нас Елена Ивановна (Казимирчак-Полонская, – ред.) – моя соседка по этажу, коллега, с которой мы сотрудничали по оформлению научных работ. Она была удивительно добрым человеком, мы очень много общались. Любила рассказывать мне, практически нерелигиозной, о вере и православных чудесах, а когда видела мое недоверие, просто улыбалась и повторяла: «Лидия Сергеевна, а ведь Вы все равно придете к Богу».

Так и произошло. Впервые Лидия Сергеевна пришла в храм в 1994 году, уже после того, как Елены Ивановны не стало. По ее словам, батюшка просто пришел к ней в гости и сказал, что храму нужны помощники. Так начался ее путь к Богу. В мастерской при приходе они вместе с другими женщинами шили покровцы и воздухи для богослужений – в те времена их, как и облачений для священников, в церковных лавках и магазинах не продавали. Также они шили другие вещи для нуждающихся, для заключенных, помогали на огородах, цветниках и стройках, которые организовывал приход, посещали клуб «Спутник». 

   

Сегодня наша собеседница вспоминает эти дни с радостью, хоть уже не всегда у нее получается попасть на службу. «Все явственней чувствую помощь святого Иоанна Кронштадтского, – делится Лидия Сергеевна, – ведь и сам он здесь рядом, и день рождения у нас в один день». Он помогал ей и тогда, когда она делала первые шаги в православии. По ее словам, никак не могла запомнить ни одной молитвы – даже «Отче наш» ей не давалась. Решила попросить помощи у Батюшки: пришла в усыпальницу на Карповке, помолилась – и постепенно память стала работать, как часы. Так и по сей день – практически наизусть знает службы, утренние и вечерние молитвы. Этого же желает всем прихожанам, делясь своим «рецептом» долголетия:

«Больше добра вам, дорогие, любви, взаимопомощи, соблюдайте Божии заповеди. Смотрите по сторонам, помните всех, кто вам помог в жизни, сами помогайте другим – как немощным, так и здоровым, особенно старшим людям. Не забывайте тех, кто отдавал себя приходу в былые времена, потрудился во славу Божию и ради любви к ближним». 

Материал подготовила Ольга Дмитриева, редакция Pravprihod.Ru.
Фото автора.