Наш Бессмертный полк: живые свидетели

Удивительный факт: после окончания Великой Отечественной войны прошло почти 80 лет, но до сих пор не все имена настоящих героев открыты для людей в нашей стране, не все слова благодарности сказаны. А герои жили рядом. В «Книге Памяти» Ленинградской области есть информация о героическом поступке милиционера из Тосненского района во время оккупации этой части области фашистскими захватчиками.

Наверняка многие люди, узнав о подвиге семьи участкового уполномоченного Шапкинского сельского поселения Тосненского района Ленинградской области Семена Бурмы и его жены Полины, не останутся равнодушными и отдадут должное этим людям, которые были готовы по-христиански пожертвовать жизнью «за други своя».

Попытаюсь немного поведать о тех трагических событиях, которые должны быть вписаны в историю нашей многострадальной страны.

Семен Захарович Бурма родился 2 февраля 1907 года в семье достаточно зажиточного крестьянина, который был призван в первой мобилизационной волне на Первую мировую войну в 1914 году. Семья сразу перешла в разряд бедняков, и Семен вынужден был с девяти лет работать пастухом. С 15-ти лет, вместе с отцом, занимался «хлебопашеством и сапожничеством». В возрасте 18-ти лет он был призван в армию, после службы работал весовщиком и даже был инструктором по военному делу. Это говорит о том, что и на службе в армии молодой человек проявил себя с самой положительной стороны. А в 1935 году Семен поступил на службу в советскую милицию.

Сначала он проходил службу в отделе по охране Ленморторгпорта, а затем учился в Ленинградской школе милиции, по окончании которой был назначен участковым уполномоченным Шапкинского сельсовета.

Из характеристики милиционера, тогда еще слушателя II курса отделения Рабоче-крестьянской милиции (РКМ) Ленинградской школы Усовершенствования Начсостава РКМ, мы узнаем, что он был командирован в школу с должности регулировщика Отдела регулирования уличного движения Управления РКМ Управления Народного комиссариата внутренних дел (ОРУД УРКМ УНКВД) по Ленинградской области. О Семене Бурме говорят, что он был «…политически развит. Дисциплинирован. Выдержан и исполнителен. Во взаимоотношениях с товарищами общителен. Авторитетом пользовался. Волевые качества командира имеет… К учебе относился серьезно... Имеет инструкторские навыки по строевой, стрелковой подготовке. Сдал нормы на значок ГТО…». Так кристаллизовался и складывался характер будущего настоящего Гражданина и Человека.

Когда началась Великая Отечественная война, в самые первые дни был собран руководящий состав Тосненского района. На этом заседании определялись срочные задачи по эвакуации жителей, вывозу и сохранности ценностей, готовился план действий в различных условиях, в том числе, с учетом самого плохого варианта – прихода фашистских захватчиков на нашу землю.  

Председатель Шапкинского сельсовета, житель деревни Ерзуново Иван Андреевич Федоров в беседе один на один с участковым уполномоченным Шапкинского сельсовета Семеном Бурмой поручил ему очень ответственное задание – спрятать сейф с секретными документами Сельского совета и милиции в надежном месте. Он предупредил, что в сейфе находятся списки коммунистов, актива района и списки подпольщиков, которые, если станут известны фашистам, повлекут за собой смерть сотен людей, поэтому даже самые близкие люди не должны знать о месте нахождения сейфа. После выполнения задания Бурма должен был незаметно уйти в партизанский отряд, действующий в тех краях.

К тому времени Семен Захарович уже имел семью – молодую жену-красавицу Полину Ивановну и родившегося зимой 1941 года крошку-сынишку. Это были самые дорогие для него люди, потому что родителей у него давно уже не было в живых.

Глухой ночью, когда вся деревня Белоголово, в которой стоял их дом, спала, Семен с женой вдвоем вырыли возле дома глубокую яму, в которую опустили тяжеленный металлический сейф. Землю раскидали так, чтобы не было видно следов их действий.

А через некоторое время землю Тосненского района уже топтали немецкие сапоги. Пришли они и в село Шапки, и в соседние деревни Ерзуново и Белоголово, прошлись по всем дворам. Нашелся предатель, изменник Родины Абрашенков, который, дрожа за свою шкуру, выдал фашистам имена председателя Шапкинского сельсовета Ивана Федорова и участкового милиционера Семена Захаровича Бурмы.

Для допросов их перевезли в город Любань, где расположилось Гестапо. Там безуспешные попытки узнать что-либо о партизанах и документах не привели ни к чему. Тогда Федорова и Бурму перевели в село Шапки на Финбергов хутор. 

Когда фашисты арестовали мужа, Полина Ивановна, по ее воспоминаниям, с трудом уговорила конвоиров позволить ей проводить мужа в последний раз: за десяток яиц ей позволили идти до самого штаба карательного отряда. Семен Бурма весь этот путь нес на руках своего маленького сына, которому было всего полгода. Позже Полине Ивановне пришлось в одиночку, с ребенком на руках, возвращаться домой, не зная, что ждет ее мужа.

А Семена Захаровича немецкие изверги изощренно пытали, напрасно пытаясь узнать у него, где находится сейф с документами, и местонахождение партизанского отряда. Допрашивал участкового сам шеф Гестапо района. Фашисты понимали, что в их руках находится ниточка, потянув которую можно выйти на оставшееся в районе советское подполье.

Полине Ивановне довелось увидеть мужа еще раз – на свидании в карательном отряде, избитого и измученного. Он дал ей понять, что не сможет уже выйти живым.

Несмотря на изощренные пытки, которые применяли фашисты, Семен Захарович не вымолвил ни одного слова.

Озверевший от бессилия фашист с криком: «Ты будешь теперь молчать вечно», отрезал язык отважному сотруднику милиции. После этого гитлеровцы сбили Семена Бурму с ног, стали топтать ногами, потом отрубили ему нос, уши, кисти рук, истекающего кровью вывели за околицу и расстреляли. На его казни присутствовал и гитлеровский полицай Абрашенков, который выдал его фашистам – без погон, в пилотке без кокарды и с белой повязкой на левом рукаве френча с надписью по-русски «Полиция».

Председателя сельсовета Ивана Федорова фашисты также долго мучили и пытали, но не услышали от него ни одного слова и в дикой ярости расстреляли, поняв, что и его разговорить им не удастся. 

В это время Полина Ивановна, находясь в избе с младенцем, прекрасно осознавала тяжесть положения и ту ответственность, которая лежит на ее муже и на ней самой. Она приняла единственно правильное решение – перепрятать сейф с документами. Ночью, когда не было видно ни зги, она сама, слабая русская женщина, раскопала спрятанный сейф, как-то вытащила его из ямы, перекатывая тяжеленный ящик с боку на бок, загрузила его на тележку и перевезла на кладбище. Там находилась могила ее отца, недавно отошедшего ко Господу, и именно рядом с ним, с родным человеком, Полина Ивановна вновь выкопала яму, в которую и загрузила металлический ящик. Привела могилку отца в прежний вид, убрала следы ночной вылазки, землю разровняла и незаметно вернулась домой, к спящему сыночку.

Фашисты схватили и пытали Полину Ивановну, пытаясь разузнать, где закопан сейф с документами, сильно ее избивали, в результате чего она на всю жизнь потеряла слух, также была нарушена речь. Несмотря на издевательства и пытки, на реальную угрозу жизни ребенка, которого изверги угрожали живым закопать в землю на ее глазах, супруга героя ничего не сказала, периодически теряя сознание от пыток. Поняв, что от этой русской женщины ничего не добьются, полуживую, с плачущим ребенком на руках, ее выкинули на улицу. Она с трудом добрела до своей избы, где упала без чувств. Каким чудом она осталась жива, известно только одному Господу Богу, которому Полина молилась втайне от мужа. 

В бессилии, в яростной злобе фашисты на следующий день разрушили, сровняли с землей дом милиционера. Полину Ивановну с ребенком приютили соседи, у которых она и прожила до окончания войны. 

Оставшись без жилья, Полина Ивановна скиталась по разным домам, где ее привечали добросердечные люди. Сын рос в детском доме где-то в Белоруссии, куда его отправила мать, чтобы он был мало-мальски обеспечен и накормлен. 

Только в 60-е годы прошлого века пятеро сотрудников Тосненского Отдела внутренних дел (ОВД) Ленинградской области решили увековечить память погибшего героя-милиционера, помочь его вдове наконец обрести собственное жилье. Так началось строительство дома в поселке Шапки. 

Милиционеры работали по велению сердец, по горячему желанию, в свободное время, в выходные. Сотрудники буквально тормозили проходящие лесовозы, объясняя, что им нужны несколько бревен для сруба и кому ставится дом. Каждый водитель, понимая важность события, без лишних разговоров сгружал по нескольку бревен с машины. И за очень короткий срок дом был возведен. Односельчане помогли вдове обустроить его всем необходимым, снабдили скромным имуществом. Для всего села это было праздничное единение, которое радовало не только хозяйку дома, но и всех окружающих.

По окончании строительства все жители собрались на торжественный митинг. Это было торжество справедливости, торжество победы добра над злом. С тех пор в поселке Шапки на Речной улице стоял особый дом с портретом героя, который знали не по номеру: дом носил имя Семена Захаровича Бурмы. Во избежание несчастных случаев дом, по совету юристов, застраховали, причем на хорошую, крупную сумму. 

Но увы, наша жизнь имеет много трагических страниц, которые тоже надо знать. На этом печальные события в жизни Полины Ивановны не закончились. В бандитские 1990-е годы, в разгул преступности, по неустановленной причине дом Полины Ивановны сгорел. Кто был виноват в пожаре, поджог ли это был или несчастный случай – история умалчивает. Известно только одно: после получения денежной суммы по страховке Полина Бурма погибла от рук неустановленных подонков.

Так закончилась история героической семьи Бурма Семена Захаровича и Полины Ивановны, которые необходимо помнить нам, нашим детям и внукам.

Это нужно не мертвым,
Это надо живым!
 
из стихотворения Роберта Рождественского «Реквием», 1962 г.

Автор: Наталия Чучалина, община «Закон».
Использован источник: «Книга Памяти. Ленинградская область,
Тосненский район, Шапкинское сельское поселение» (приложение 15).
Фото: crimeaschool.ru.