Выставка с таким названием прошла в Санкт-Петербурге в рамках памятных мероприятий, посвященных 100-летию со дня мученической кончины митрополита Петроградского Вениамина (Казанского) и пострадавших с ним архимандрита Сергия (Шеина), настоятеля подворья Троице-Сергиевой лавры, профессора Университета Юрия Новицкого и юрисконсульта Александро-Невской лавры Иоанна Ковшарова. 

Выставка была открыта в Бетховенском фойе Филармонии специально к Памятному вечеру, организованному, в том числе, Благотворительным фондом «Иоанновская семья». На ней были представлены подлинные предметы из древлехранилища Александро-Невской лавры и Музея истории Санкт-Петербургской епархии. 

«Это – Богово, и мы всё отдадим сами»

«Простое, кроткое лицо, тихий свет прекрасных голубых глаз, тихий голос, светлая улыбка, все освещавшая, полная таинственного веселия и вместе – постоянной грусти. …У него была огромная душа, огромная светлая вера и огромное спокойствие. …Он беззаветно любил Родину, свой народ... Митрополит был святым... Как святой он и говорил, и действовал», – писал о священномученике Вениамине его современник.

Петроградские новомученики были расстреляны в ночь с 12 на 13 августа 1922 года, спустя 70 лет все четверо были канонизированы. Их гибель стала результатом печально знаменитого «Петроградского судебного процесса», проходившего тем же летом. Этим событиям и были посвящены памятные события, происходившие в Санкт-Петербурге в минувшие выходные с участием Патриарха Московского и всея Руси Кирилла.

Историки считают, что «Петроградский процесс» стал переломным в отношениях Церкви и Советского государства. Властям требовалось во что бы то ни стало сломить независимость Церкви. В качестве повода был использован голод, охвативший страну в 1921 году. Церковь была готова добровольно пожертвовать свои ценности в пользу голодающих, но власти объявили, что она не имеет права участвовать в этом процессе. Изъятие ценностей решено было произвести насильственным путем.

Для митрополита Вениамина происходящее было святотатством: «Это – Богово, и мы всё отдадим сами». Кроме того, митрополит, пользовавшийся большим авторитетом у верующих, был противником обновленческого крыла Церкви, которое выступало за лояльность к властям. Исход был предопределен. В Петроградский губотдел ГПУ пришла телеграмма из Москвы за подписью начальника секретно-оперативного управления ГПУ Вячеслава Менжинского: «Митрополита Вениамина арестовать и привлечь к суду. Подобрать на него обвинительный материал. Арестовать его ближайших помощников – реакционеров и сотрудников канцелярии, произведя в последней тщательный обыск…».

«Следовало бы посадить в тюрьму всю Церковь!»

Спустя несколько дней недавний зал Дворянского собрания превратился в зал судебного заседания (ныне – Петербургская филармония им. Дмитрия Шостаковича). На скамье подсудимых оказались 86 человек – представители духовенства, преподаватели Духовной академии, к тому времени уже закрытой, преподаватели Богословского института, а также наиболее активные прихожане. Показательный процесс должен был продемонстрировать контрреволюционную сущность православной церкви – именно так и заявил главный обвинитель на суде Петр Красиков: «Следовало бы посадить в тюрьму всю Церковь!».

В течение всего процесса митрополит Вениамин оставался непреклонным. Свое последнее слово он посвятил защите других подсудимых. Отвечая на обвинения его в том, что он «враг народа», митрополит сказал: «Я верный сын своего народа, я люблю и всегда любил его. Я счастлив тем, что народ, точнее простой народ, платил мне тоже любовью, и он поставил меня на то место, которое я занимаю в православной церкви».

Ольга Ходаковская, хранитель Архива и музея истории Санкт-Петербургской епархии рассказала гостям, что митрополит Вениамин брал всю вину на себя, пытался уберечь архимандрита Сергия. Владыка считал себя архиереем народным, понимал, что людей нужно повести за собой, нужно с ними говорить. Только после этого им было принято тяжелое решение передать церковные ценности государственной власти.

«В архиве ФСБ хранится 27 томов следственного дела, – говорит хранитель Музея-древлехранилища Александро-Невской лавры Роман Катаев. – Публикация этих – дело будущих времен… В актах об изъятии церковных ценностей за редким исключением не было росписи отдельных предметов: указывали только общий вес и количество холщовых мешков, в которые все было упаковано. Из Смольного собора, к примеру, было вывезено три мешка ценностей… Забирали не все подряд, а только имевшее материальную ценность – то, что было изготовлено из драгоценных металлов».

«Прошу уничтожить»

«Теперь, кажется, пришлось пережить почти все: тюрьму, суд, общественное заплевывание, обречение и требование этой смерти под якобы народные аплодисменты, людскую самую черную неблагодарность, продажность, непостоянство и т. п. Беспокойство и ответственность за судьбу других людей и даже самую Церковь. Страдания достигали своего апогея, но увеличивалось и утешение. Я радостен и покоен, как всегда. Христос наша жизнь, свет и покой…», – говорилось в письме-завещании, написанном митрополитом Вениамином из одиночной камеры тюрьмы на Шпалерной улице и адресованное протоиерею Петру Ивановскому, настоятелю храма Святого Андрея Критского на Рижском проспекте.

А в самом конце – приписка: «Прошу уничтожить». Эта воля митрополита не была исполнена: письмо сберегла матушка отца Петра до возвращения супруга из тюрьмы через два месяца. Затем оно, как святыня, передавалось из рук в руки тех, кто хранил память о расстрелянном митрополите.

Копия записки, которая ныне находится в частной коллекции, была представлена на выставке. Среди ее экспонатов также фотография с автографом митрополита Вениамина, икона Веры, Надежды, Любви и матери их Софии, на обратной стороне которой – благословение митрополита Вениамина «на добрую христианскую жизнь». «Происхождение иконы и фотографии нам неизвестно: их передали верующие люди, сохранившие их в своих семьях», – поясняет Роман Сергеевич.

Еще одна уникальная реликвия – Библия, изданная в Петрограде в 1917 году, с дарственной надписью, сделанной митрополитом Вениамином 1 сентября 1918 года. Она адресована Ивану Бочарову в знак его «примерно-усердных и полезных трудов на службе по Петроградскому Епархиальному Александро-Невскому трудовому братству».

Память

Место расстрела и погребения митрополита Вениамина и его соратников неизвестно, на этот счет до сих пор не обнаружено ни одного документа. Есть только догадки и предположения. По одной из версий, это произошло на Ржевском артиллерийском полигоне, который служил в 1920‑х годах «лобным местом». Это пустынный лесной участок полигона, прилегающий к Рябовскому шоссе между бывшими станциями Ковалеве и Приютино.

Есть предположение, по словам Ольги Ивановны, что их расстреляли в Москве. Как только 5 июля огласили приговор, была отправлена телеграмма в Москву: секретарь президиума написал, что приговор слишком суров и его нужно пересмотреть. Дело рассматривали до 3 августа: помиловали шестерых, а четверых – митрополита и его соратников – приговорили к расстрелу. Несколько лет назад на конференции по Петроградскому процессу сотрудница Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Светлана Баконина сообщила, что нашла в харбинской эмигрантской газете воспоминание фельдшера из внутренней тюрьмы на Лубянке. Он узнал митрополита Вениамина, которого на его глазах вынесли из больничной палаты в соседнюю «мертвецкую». 

Таким образом, вопрос о месте гибели мучеников остается открытым. Кенотаф, посвященный священномученику Вениамину, установлен на Никольском кладбище Свято-Троицкой Александро-Невской лавры, который, по традиции, считается символическим местом последнего упокоения петербургских митрополитов…

Ко дню памяти митрополита Вениамина были открыты две мемориальные доски. Одна – в лавре, на первом этаже митрополичьего корпуса. На ней изображен святой владыка и цитата из его последнего слова перед трибуналом 4 июля 1922 года: «Я… живу только интересами Церкви и народа и во всем исполняю веления Господа». Вторая мемориальная доска установлена в Большом зале Филармонии, на ней золотыми буквами на белом мраморе выбиты имена четверых расстрелянных мучеников. А текст на доске утвердил лично Патриарх Кирилл.

 

Подготовлено: редкция Pravprihod.Ru.
В публикации использованы материалы изданий: Процесс митрополита Вениамина
(к 10-летию со дня смерти владыки). Очерки по истории русской церковной смуты. Том 1. Приложение 2 / Библиотека Одинцовского благочиния; Санкт-Петербургская митрополия, «Санкт-Петербургские ведомости», журнал «Фома», sokolov.livejournal.com. 
Фото: Александр Шеин, Светлана Воробьева, Ольга Дмитриева,
 БФ «Иоанновская семья», Иоанновская община СПб.

• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
•