Мы все сейчас говорим об одном. Нам страшно, больно, многое не понятно. Оказалось вдруг, что человек слаб, беспомощен и ни на что не может повлиять. Он лишь песчинка.

И несет ее куда-то ветер в вихре таких же маленьких песчинок, а куда – не ясно. И сделать ничего нельзя. Только лететь. И даже не знаем, шмякнемся мы или поднимемся ввысь. Или так и будем болтаться между небом и землей. Странное время…

***

– Что будет? Что будет? – спрашиваем мы друг друга.

И смотрим в глаза, и ждём какого-то ответа, который укажет путь.

А нам отвечают:

– Будет голод / не будет голод...

– Будет третья мировая / не будет…

– Мы правы / мы не правы…

– Дураки те, кто купил гречку. А помните – в пандемию?.. Или, наоборот, умные…

– Купи туалетной бумаги! Много!

– Купи тушенку и хозяйственное мыло…

И я покупаю это мыло, которое мне никогда не было нужно. Четыре куска. Зачем? Что с ним делать? Не знаю. Но сказали... И бумагу! Сейчас она всех нас спасет!

Все это мусолится, в сотый раз обсуждается по кругу. Все всё знают – и никто ничего не знает...

Очень странное время... Я смотрю его как кино, и это спасает от отчаяния.

И всем нам хочется, чтобы это побыстрее закончилось и стало, как раньше. Но «как раньше» уже не будет.

Ну пусть станет хоть как-нибудь. Только – уверенно. Чтобы не болтаться как песчинка, а на что-то опереться. И понимать, что что-то ты можешь сделать, что-то можешь контролировать. Будет ли так когда-нибудь? Не знаю…

Недавно, в потоке этих бессмысленных разговоров, я вдруг услышала слова одного батюшки:

– Обопрись на Бога! Он не оставит!

На Бога?.. А как же гречка и хозяйственное мыло? Как же новости?.. Очередной раунд переговоров, следующий раунд…

А как же психологи и психологические тренинги?.. Все эти «Как перестать читать интернет»; «Как дышать животом, когда тревожно»; «Как рассеять страх и ужас»; «Что сказать человеку, который боится войны».

– Все это нужно, все разные, но опереться сейчас можно только на Бога. Не ищи человеческой правды! Ищи правды Божией! И помни, что Ему возможно все! Он может зло обратить в добро. Он может всё остановить или ускорить. Утешить, обогреть и сотворить чудо! Только Он всё может! Верь Ему!

***

Эти слова сказал мне один священник, отец Антоний, который родом с Украины. Но учился он когда-то в Курской семинарии. Женился на москвичке, с которой познакомился, когда она паломницей приехала в Курско-Коренную пустынь, и остался служить в России. У него и старший брат – священник. Отец Алексий. Тоже учился у нас, но служить поехал домой.

И молятся сейчас они... Один – здесь, другой – там. Два родных брата, которых вот так в секунду раскидала, разорвала жизнь. И как никогда понимают: собрать их опять вместе может только Господь. А на кого им сейчас ещё надеяться? На кого опереться?

– Я – простой человек, – говорил мне отец Антоний. – Мне тоже страшно! Но, знаешь, самую большую духовную поддержку оказывает мне сейчас брат! Мой отец Алексий, который там. Не я – ему, а он – мне!

Отцу Алексию тоже страшно! У него четверо детей и беременная матушка. И неизвестно, что будет завтра.

– Но сказал же Господь: «Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы», – делится с братом отец Алексий.

И сегодня они с прихожанами пекут там хлеб. У них пока есть мука. Скупились давно еще по дешевке для просфор. И раздают хлеб тем, у кого нет ни муки, ни хлеба, ни денег. И когда всё это будет – не ясно.

– Кому война, а кому мать родна, – говорит отец Алексий брату. – Видит торговец, что кроме него муки взять негде, и ломит цены. И даже те, у кого хоть какие-то сбережения есть, купить уже не могут… Печём, кормим… А завтра Господь управит...

Грохочет где-то рядом… Кто? Что? Откуда? Никто не знает. Выходит утром в селе человек из дома по нужде, а в небе что-то летит. Куда летит? Где упадёт? Бог весть… И на Него одна надежда...

Конечно, отцу Алексию страшно за жизнь – свою, матушки, детей, прихожан. Обычный же человек. Но больше сейчас боится батюшка, как бы выдержать, как бы не предать Христа!

– Как никогда понимаю я сейчас, что важнее жизни человеческой – спасение! Быть со Христом! Не дрогнуть!

А там сейчас можно дрогнуть. Многим людям кажется неважным: поминать патриарха – не поминать патриарха, автокефалия – не автокефалия… Какая разница… А там сейчас просто поминание патриарха – уже исповедничество. И нужно ли? Ведь столько епископов отказалось. Что делать? Как жить?

И ищут люди ответы, ищут правды. Правды Христовой! Где она? Кто бы подсказал. И главное – не разувериться в Боге.

Отсюда многое кажется проще. А там? А там закончилось духовное детство. И началась настоящая духовная жизнь. Когда я – и Бог! Сегодня, сейчас, в эту секунду! Держи нас, Господи, не отпускай!

***

У отца Алексея даже остались силы шутить. И рассказывает он отцу Антонию историю своей прихожанки. Не буду называть имени. Скоро поймёте, почему. Которая в эти страшные дни сподобилась чуда. Но она всегда верила в чудеса. Что ни день – то чудо.

И на этот раз случилось… Чудо… Даже не знаю, как и сказать помягче. Но расскажу, как есть. Из песни слов не выкинешь. Какое время, такие и чудеса.

В общем, давно уже у этой пожилой прихожанки проблемы с пищеварением. Это конечно, для кого-то звучит забавно, для кого-то – не гламурно. Но у человека беда. Много лет страдает.

Набралась однажды смелости, поборола стыд и подошла к отцу Алексию с вопросом:

– А можно ли, батюшка, Богу молиться, чтобы Он это как-то решил? Беспокоить Его этим? Ведь у Него и без моего, так сказать, забот достаточно.

Спрятал отец Алексий в усах улыбку, посочувствовал женщине и ответил:

– Отчего нельзя же? Господь во всем – первый помощник! А это же здоровье, как-никак…

Ну и молилась прихожанка. Записки подавала. И верила, что настанет день, и все у нее получится.

И день настал… Проснулась женщина ночью от грохота и разрыва снарядов. Не близко, но страшно. Испугалась как никогда. Вскочила с кровати и чувствует… Прошло все… И с того дня всё как по маслу.

Примчалась она через какое-то время в храм:

– Батюшка, чудо! Чудо! Господь пищеварение наладил! Я, конечно, когда молилась, не так всё хотела. Но – наладил! Слава Богу за всё!

Отец Алексей смотрел на нее и не знал, плакать ему или смеяться. У человека от страха пищеварение нормализовалось, а туда же – чудо! Радуется и Господа благодарит.

– А потом подумал я, – делился он с братом, отцом Антонием. – Ведь это настоящая, живая вера. Во всем человек Бога ищет. Даже в такие страшные моменты. И в таком вот, так сказать, деле… Молитвами таких вот бабушек и спасемся…

Да… Какая современная жизнь, такие и современные чудеса…

***

А вот история посерьезней. Тоже отец Алексий рассказал.

Есть у него прихожанин один, мужчина молодой. Алтарничает, по храму разную работу делает. Сейчас сам на себя послушание взял: тот самый хлеб, который они пекут, в отдаленные места района отвозит на своей машине. А это волнительно. Блокпосты, какие-то люди с оружием, мародеры, опять же... Что-то рвётся вдали… Или близко уже?.. Но считает это своим служением. Помолился, благословение взял – и в путь.

Хороший, в общем, парень. С тёмным, правда, прошлым. К вере пришёл в тюрьме. Но это уже другая история. Да и давно было, по юности-глупости. Тюрьма, в смысле. Но уверовал, так уверовал. Каждой клеточкой.

А вот мать его – нет. И для него это целая трагедия. И ладно бы, просто неверующим человеком была. Так нет же. Настоящим богоборцем. Хотя и крещеная.

Всей душой своей ненавидела она и Церковь, и Бога, и «попов этих». А за что – непонятно.

Сначала сын что-то пытался объяснять матери о Христе, о Евангелии, в храм звал. Но каждый такой разговор заканчивался не просто скандалом, но откровенным кощунством с ее стороны. А когда он после Литургии и Причастия домой возвращался, начиналось настоящее беснование...

Со временем старался все эти вопросы стороной обходить. Чтобы хоть какой-то мир в душе и семье сохранить. Хотел, конечно, чтобы мать к Богу пришла, но и не верил в такое чудо. А отец Алексий всё повторял:

– Молись! Для Господа нет ничего невозможного!

И сын молился…

Потом она заболела, слегла. Стало ясно, что немного ей осталось.

– Мама, может, батюшку позовем? – спрашивал сын.

В ответ – ругань и проклятья. За болезнь свою, за слабость...

– Молись, – повторял батюшка.

А потом началось то, что началось…

И замолчала старая мать.

Лежала и думала о чем-то.

– Сынок, позови священника! – сказала она недавно.

Соборовал ее батюшка, долго исповедовал, причастил. С сыном она помирилась, прощения попросила. И той же ночью умерла.

– А я видел настоящее покаяние, – говорил отец Алексий. – Вымолил сын старую мать. Чудо случилось – в последний миг. Но и то, что происходит, подтолкнуло ее. Поняла она, что сейчас, в это страшное время, либо ты веришь Богу и молишься, либо просто сойдешь с ума. Ничего не может сейчас человек – только молиться и верить. И тогда Господь управит. Обязательно управит. Молитва, вера и покаяние… Вот, что сейчас от нас нужно… Это наш единственный шанс на жизнь – и эту, и вечную… Единственное, на что можно сейчас опереться. Всей душой почувствовала это старая женщина. И принял ее Господь, не отвернулся. Это самое важное сейчас...

И эти слова повторял мне отец Антоний...