Иоанновская община

Предисловие

По милости Божьей, вскоре после своего крещения, в 1990 году, я побывала в гостях у матушки Елены (Казимирчак-Полонской). К крещению я готовилась на катехизических беседах аспиранта Академии Художеств Саши Федорова, ныне архимандрита Александра и настоятеля Петропавловского собора в крепости. Вместе с ним и другими молодыми людьми я попала в маленькую квартиру матушки, чтобы услышать ее воспоминания о протоиерее Сергии Булгакове, ее духовном отце.

Она уже очень плохо видела, но ее голос был твердым и бодрым. Помню, что сидела я рядом с большим портретом мальчика в матросском костюмчике и удивлялась тому, что у монахини висит портрет ребенка. Тогда я еще только начинала свой духовный путь, и многое открыла для себя, прочитав спустя десять лет книгу воспоминаний матушки Елены под таким удивительным названием – «Действие благодати Божией в жизни человека».
 

Доктор философии Варшавского университета Елена Полонская.

«Небеса да поведают славу Божию, творение руку Его возвещает твердь», — эти слова псалмопевца любила повторять монахиня Елена, когда рассказывала о своих астрономических исследованиях. Земное и небесное тесно переплелись в удивительной судьбе русской женщины, родившейся в самом начале ХХ века на западных рубежах Российской империи и отошедшей ко Господу в Санкт-Петербурге, где память о ней бережно хранит множество ее учеников и духовных чад.
 

Докторский диплом. Варшава, 1934.

Апостольское служение

Если в Петербурге заговорить об астрономии с верующим человеком, то в разговоре почти сразу всплывет это имя — монахиня Елена, в миру Елена Ивановна Казимирчак-Полонская. Поразительно, как много людей в нашем городе так или иначе соприкоснулось с ней — человеком необыкновенной силы духа и самопожертвования, глубочайшего интеллекта и веры — и сохранили воспоминания об этой встрече, как назидание и пример жизни во Христе. Именно такую цель ставила себе Елена Ивановна в апреле 1945 года в Праге, когда узнала, что в недавно открывшемся советском военном консульстве объявлен добровольный переезд русских жителей в СССР. Она решила ехать в Россию на «подпольную религиозную работу» и получила на это благословение своего духовника — протоиерея Сергия Булгакова.

На протяжении десятилетий она вела домашние занятия с молодежью, многие из ее учеников стали священниками и монахами. В 1952 году в поезде на пути из Херсона в Ленинград Елена Ивановна была арестована по 58-й статье, и начались непрерывные ночные допросы, пытка бессонницей и хождением по камере сутками, поскольку лежать или сидеть было запрещено. С тех пор к ее недугам добавилась болезнь ног. Она подозревалась в шпионаже, потому что после переезда в СССР сохранила связи с Польшей и при случае отправляла весточки своим друзьям. На допросах она не скрывала своей веры во Христа. И случилось невероятное: следователь, который вел ее дело, сам стал верующим. Она сумела убедить его в своей невиновности, в том, что вера в Бога — это не преступление, грех — не верить в Него. Однажды он показал ей донос, по которому она была арестована. Оказывается, клевета исходила от... священника. В ответ на это Елена Ивановна прочитала следователю лекцию Н. Бердяева «Достоинство христианства и недостоинство христиан». После нескольких месяцев допросов следователь добился ее освобождения. Он сам отнес чемодан своей духовной наставницы к поезду, идущему в Ленинград. Это одно из многочисленных чудес ее жизни, которые она описала в автобиографической книге «О действии благодати Божией в современном мире».
 

Сын Елены Сережа (1937–1948).

Те, кто знал мать Елену, помнят ее слова: «Человек в молитве и в жизни должен быть дерзновенным». Сама матушка была именно такой, несмотря на выпавшие на ее долю тяжелейшие испытания. Потеряв мужа, с больной матерью после возвращения в Россию и маленьким сыном она поселилась в Херсоне. Вскоре сын Сережа умер от менингита. Эта боль не отпускала матушку до конца дней. На ее рабочем столе всегда стоял портрет Сережи, а на стене висел его большой живописный портрет в полный рост. После ареста Елены Ивановны ее престарелая мать была сдана в психиатрическую больницу, где скончалась.
 

Елена Казимирчак-Полонская в год защиты докторской диссертации по астрономии (1967).

Советский астроном

Где-то в бескрайнем космосе по неведомой нам орбите вращается маленькая планета № 2006, которую в 1978 году назвали «Полонская», а между Сатурном и Ураном несется в пространстве пояс астероидов, названный «Поясом Казимирчак-Полонской». Так отмечен вклад в науку выдающегося астронома Е.И. Казимирчак-Полонской.

Современники удивлялись, как Елена Ивановна сочетает серьезную научную работу и веру в Бога. А для нее такая жизнь была вполне естественной. Еще в 1920-е годы она, учась на физико-математическом факультете университета Яна Казимира во Львове, принимала активное участие в Русском студенческом христианском движении. Работая над диссертацией, параллельно училась в Свято-Сергиевском богословском институте в Париже. Насыщенная духовная жизнь только помогала ей в работе.

Предметом изучения Казимирчак-Полонской были кометы. Долгие годы она проработала в Институте теоретической астрономии АН СССР в Ленинграде, затем в Пулковской обсерватории. Одним из ее коллег по институту был протоиерей Николай Беляев, старший священник Свято-Иоанновского монастыря на Карповке, а в то время — научный сотрудник института. В 1968 году Елена Ивановна защитила докторскую диссертацию, хотя еще в 1934 году в Варшаве ей присвоили степень доктора философии за диссертацию «О планетоцентрическом движении комет», а также за успехи в математике и философии.

О том, что ее предназначение — проповедовать премудрость Божию в творении, занимаясь научными исследованиями, она поняла в 16 лет. В своей книге матушка Елена рассказала об этом: «Однажды в ясный солнечный день она стояла на холме громадного Волынского парка. Вокруг простирались необозримые дали, перемежаемые купами деревьев, невдалеке блестело озеро. Охваченная смятением, она вопросила небеса: есть ли Бог, слышит ли Он ее. Она должна знать, во имя чего ей дана жизнь. И вдруг несказанно преобразились луга, деревья и цветы. Она увидела красоту земли, созданную во всем блеске и могуществе. Ослепительной была яркость облаков, листьев и трав — преображенная природа, как увидела ее юная Елена, говорила о Его присутствии и могуществе. Она почувствовала необычайный прилив сил и поняла в этот миг, что с Господом возможно все. Этот миг, явленный ей свыше, предопределил весь дальнейший жизненный путь служения Богу...»

Размышляя о жизни ученой и монахини Елены Казимирчак-Полонской, вдруг замечаешь, что купол обсерватории напоминает купол храма...
 

Монахиня Елена.

Мать Елена

Матушка приняла постриг, выйдя на пенсию, когда ей было за 70. При постриге по благословению Святейшего Патриарха Алексия II Елене Ивановне Казимирчак-Полонской было оставлено прежнее имя. По сути, она давно уже была инокиней в миру, не одно десятилетие исполняя монашеские обеты. Монашеское облачение на постриг ей прислал отец Иоанн Крестьянкин.

Любимое слово матушки Елены было «ответственность». Она часто повторяла, что христианин должен быть ответственным за все: дела, поступки, слова, даже мысли. Такое отношение к жизни превращается в служение, примером которого для матушки был благоверный князь Александр Невский. Ему она посвятила вдохновенную статью, которая сначала была прочитана как лекция студентам Духовной академии. Можно сказать, что матушка в какой-то мере повторила подвиг святого князя. Она прожила в католическом окружении большую часть своей жизни и там, безусловно, могла бы обрести широкую известность. Но поехала в Советский Союз, где сдала для «кандидатского минимума» экзамен по марксизму-ленинизму, работала в вузе, вызывалась на собеседования в «первый отдел» и тому подобное. Так же ради спасения Руси и православной веры князю Александру приходилось отдавать дань иноверному завоевателю.

Мать Елена понимала смирение не как опущенные глаза и темный платочек, а как принятие существующих условий жизни, обстоятельств, которые посылает Господь, и мудрое, ответственное поведение в той или иной ситуации. «Отличительной чертой Елены Ивановны было то, что она следила за своей внешностью и выглядела всегда опрятно и красиво, — вспоминает протоиерей Николай Беляев. — Она не любила слово „старая“, говорила: „не старая, старшая!“ И выглядела соответствующе...».

В 1988–1989 годах матушка Елена читала лекции об отце Сергии Булгакове в Ленинградской Духовной академии, а в 1990 году организовала при академии общину преподобного Сергия Радонежского. Как написал бывший тогда ректором Духовной академии протоиерей Владимир Сорокин, «она никогда не утверждала своего „я“, никогда не ставила собеседника ниже себя, даже с самым малознающим в богословии человеком она вела беседы так, что человек чувствовал себя с нею на равных. Она исповедовала такой принцип: христиане — взаимосообщающиеся сосуды, и богатство знаний в области астрономии, богословия, ее многообразный жизненный опыт были сокровищницей, из которой она щедро черпала для всех, кто к ней обращался за помощью, знаниями и советом».

«Ее отличали потрясающая работоспособность, любовь к России и Церкви, широкий кругозор, неутомимость, — продолжает протоиерей Николай Беляев. — Все, кто с ней работали, отмечали ее ответственное отношение к делу, особенно к работе с молодежью. Все, что она делала, она делала на пять с плюсом, не любила никакой халтуры, недоговоренности или недосказанности. Даже в очень преклонном возрасте, ослепнув, она наговаривала беседы на магнитофон, выучивала их наизусть и выступала перед учащимися Духовной академии со своими воспоминаниями и трудами по святому Александру Невскому, отцу Сергию Булгакову.

В институте, где мы работали, все знали о том, что она была верующим человеком, и воспринимали это как некое нестандартное мировоззрение. Но поскольку Елена Ивановна была очень хорошим работником, относились к ней с симпатией и уважением. Она была моим научным руководителем, и я благодаря ей успешно защитился. Впрочем, как все аспиранты, за кого она бралась. Она была „мама“ нам всем — учила, объясняла, наставляла; могла говорить с человеком часами, сколько ему надо было, столько и уделяла ему времени. У нее была обширнейшая переписка, ни одно письмо она не оставляла без ответа. Трудно поверить, но на Рождество и другие праздники она посылала 350 поздравлений!»

Протоиерей Виталий Головатенко рассказывает (см. журнал «Вода Живая» № 4, 2008), что их община родилась благодаря его духовной матери — монахине Елене: «Наши встречи в приходе по средам являются продолжением ее сред. Как-то сразу же у нас возник интерес к совместному чтению и толкованию Священного Писания, и с тех пор это остается нашим главным деланием». Диакон Владимир Василик, доцент СПбГУ, в своих статьях пишет, что учился у монахини Елены последние четыре года ее жизни. Замечательные статьи о матушке Елене написала известная петербургская журналистка Людмила Ильюнина, которую связывали с ней долгие годы дружбы. Теперь монахиню Елену почитают не только те, кто знал лично, но и читатели ее автобиографической книги и воспоминаний о ней — для многих ее жизнь становится миссионерским словом, откровением.
 

У могилы монахини Елены отец Николай Беляев и Виктор Абалакин — директор Пулковской обсерватории. Кладбище астрономов на территории Пулковской обсерватории.

Мать Елена отошла ко Господу 30 августа 1992 года. Она похоронена на кладбище астрономов на территории Пулковской обсерватории.

Автор: Ольга Сергеева, община «Наставник».