Прорыв
Курсанты выкатили на поле самолет У-2. Инструктор натянул на руки перчатки с длинными крагами и окликнул одного из них:
- Старшина.
Коренастый юноша подошел к инструктору и доложил:
- Старшина Радомиров.
- Вот что, Владимир,- инструктор смотрел на старшину сверху вниз,- приказы писать некогда. Враг близко. Будешь эвакуировать аэроклуб. Нам дали вагоны. Вывезти все: движки, запчасти, инструмент, стремянки, бочки и весь личный состав.- Инструктор пристально посмотрел на старшину и громко спросил,- понял?
Тут только до старшины дошло указание, он удивился:
- А почему я?
- Сам подумай, за плечами техникум, спортсмен, серебряный значок, - инструктор показал рукой на грудь старшины, где был значок стрелка РККА,- и один полет совершил. Кто как не ты? Вопросы есть?
- А бочки зачем? Они пустые.
- В чистое поле едем. Там что начлет на бочках сидит?
- Нет у него бочек.
- Соображаешь.
Инструктор забрался в кабину самолета.
- А вы куда?- спросил старшина.
- Как куда? В Москву.
- Так топлива мало.
- Поэтому я лечу, а не ты. Врагу «ласточку» оставлять, что ли?- Он склонился к борту и крикнул.- От винта.
- Есть от винта!- отозвался моторист.
Он зацепил за лопасть пусковой трос и дёрнул его. Мотор чихнул, из патрубка вырвалось облако копоти, винт завращался. Самолет вырулил на поляну, разбежался, взлетел, сделал вираж и повернул на лес.
- Топлива нет, а он еще на восток взял,- заметил кто-то.
- Ну, так у фронта его подстрелят! А мы на чем летать будем? Соображать надо,- объяснил старшина.
Два грузовика стояли у сарая. По наклонным полозьям курсанты затягивали веревками двигатель самолета в кузов грузовика. Другие подносили ящики, части фюзеляжа, длинные заготовки для ремонта стрингеров и нервюр, катили колеса.
Первая машина была загружена. Старшина с курсантами поехали на станцию.
- Где наш поезд?- спросил старшина.
- В хвосте артиллерия,- словно обдумывая что-то, не торопясь сообщил начальник станции и приказал,- в середину грузитесь за путейцами.
- Когда отправление?
- Как паровоз появится – сразу отходим.
- А когда он появится?- озаботился старшина.
- А может никогда. Мы же в кольце.
Курсанты перетаскивали ящики из грузовика на железнодорожную платформу.
- А где харч брать?- поинтересовался кто-то,- Бадаевские склады сгорели.
- Вот и дуйте туда. Может повезет.
Порожний грузовик с курсантами уехал за продовольствием.
Новый грузовик с имуществом аэроклуба разгрузили. Он возвратился на летное поле.
- Что еще можно забрать?- спросил старшина.
- Кроме ворот – ничего,- пошутил кто-то.
Старшина деловито осмотрел ворота. Постучал по ним железкой.
- Крепкие, как броня,- оценил кто-то.
- А ну-ка навались,- попросил старшина.
Курсанты приподняли одну створку ворот, сняли ее с петель и понесли к грузовику.
На станции ворота не помещались на платформу, их затащили в теплушку и поставили между нарами. Другая машина привезла коричневый плавленый сахар и несколько мешков с комками горелой муки.
На основных путях появился паровоз.
- Цепляй состав,- приказал начальник станции.
- Угля нет,- сообщил машинист.
- У меня тоже,- начальник развел руками.
- Как же быть?
- А я знаю?
В небе появился самолет. Высоко в небе кружила рама.
- Высматривает,- начальник станции показал на самолет.
- Ах, беда,- озаботился машинист.
- Понятное дело. Светло.
Артиллеристы разговаривали между собой.
- Раму не сбить. В ней пустого места много.
- А, правда, за нее героя дают?
- Ты попади, а потом скажешь.
Артиллеристы засмеялись.
Курсанты построились.
- Старшим по вагонам уточнить списочный состав,- приказал старшина. Разойтись.
Он подошел к теплушке и спросил:
- Почему у вагонов посторонние?
Курсанты стояли, опустив головы. Один из них ответил:
- Это наши родители. Можно их взять?
- Ты что под расстрел меня подвести хочешь?- вспылил старшина.
Все молчали.
- Нельзя,- распорядился он и пошел прочь.
За ним увязался курсант. Он тихо уговаривал:
- Товарищ старшина, куда же их девать? Всего пятнадцать человек.
Старшина остановился и в полголоса сказал:
- Засунь своих родителей под лавку и чтоб не высовывались. Но я не разрешил.
- Спасибо!- так же тихо ответил курсант.
Паровоз медленно сдавал по путям. Вместе с артиллеристами и авиаторами, вагоны занимали путейцы. На платформах лежали шпалы, рельсы. Стрела крана висела над грузом. Паровоз торкнулся в первый вагон. По составу пробежала волна лязганья.
Из паровозного пара неожиданно появился мужчина. Полоски в его петлицах показывали, что он военком. Он спросил старшину:
- Ты кто?
- Эвакуирую аэроклуб, товарищ капитан,- ответил старшина.
- Сколько людей?
- Сто восемьдесят семь курсантов,- отводя взгляд, доложил старшина.
- Фронт прорвали. Есть окно. Здесь стоять нельзя. Рама кружила.
- Видел.
- Я в теплушке с путейцами.
Тут же на станции раздалась команда: «По вагонам!»
Старшина побежал вдоль состава. Курсанты запрыгивали в вагоны.
Начальник станции вышел на платформу с желтым флажком. Состав отходил.
- Двадцать три,- сказал начальник станции, когда мимо него проехал последний вагон.- Как гора с плеч.
Он с тревогой посмотрел на небо.
Паровоз набирал ход. С обеих сторон одноколейного пути тянулись леса. Среди них кое-где сверкали болота. Поезд поднимал с полотна дороги опавшую листву. Подхваченная воздушными вихрями она разлеталась по сторонам, а потом снова оседала. Позади едва угадывались слабые разрывы. Черный дым поднимался вверх. Артиллеристы напряженно вглядывались назад в сторону Ленинграда.
- Нашу станцию бомбят что ли,- сказал один из них.
- А дым отчего?
- А он от всего, если зажигалкой подпалят.
Впереди послышалась канонада. Паровоз замедлил ход. У переезда стояла лошадь, запряженная в телегу. Два красноармейца махали руками. Паровоз остановился, машинист высунулся из окна будки. Красноармеец спросил:
- Снаряды есть?
- В хвосте, сейчас протяну,- ответил машинист.
Вагоны с боеприпасами поравнялись с переездом.
- Где наша позиция?- спросил лейтенант из вагона.
- За лесом,- красноармеец у телеги махнул рукой,- снаряды давай!
- К вагону подкатывай,- лейтенант раскрыл карту и приказал,- разгружаемся!
Артиллеристы выбили клинья у бортов платформы и по доскам начали скатывать пушку на землю.
Машинист сказал кочегару:
- Отцепляй артиллерию. Мы к лесу отойдем.
Паровоз протянул состав к лесу и остановился.
- Чего встал?- закричал капитан с земли.
- Я же говорил – угля нет. Дрова нужны, а здесь носить близко!
- Сейчас организуем,- смягчился капитан.
Путейцы и курсанты разобрали пилы и топоры.
- Все бегом делаем. Не стоим на месте,- учил капитан,- устаем - передаем топор соседу.
К ним подошел машинист. Он посоветовал:
- Готовые кряжи в паровоз. На ходу распилим. Солярка для розжига есть?
- Пропитка для шпал сгодится?- спросил капитан.
- Хоть что.
- Тогда с бочки слей под краном.
Рубка леса продолжалась. Курсанты носили кряжи к насыпи и поднимали их в бункер паровоза.
- Саша, подбрасывай дрова, держи котел под парами,- крикнул машинист кочегару.
- Я бросаю, но жара нет, Иван Васильевич.
- Ты огонь не заваливай дровами, дай им воздуха.
Вдруг послышалось шипение, словно кто-то волочил ноги по сухой осенней листве. Около насыпи на переезде взрыв поднял землю.
Артиллеристы развернули пушку. Дали ответный выстрел. Вторая пушка начала стрелять с платформы.
- Паровоз из-под огня!- крикнул капитана.
Машинист уже поднимался в будку паровоза.
- По вагонам!- приказал капитана.
Курсанты бежали к вагонам. Поезд тронулся. Люди на ходу запрыгивали на платформы и в теплушки.
- Пилу подбери!
- Руку дай!
Паровоз отходил все дальше и дальше. Артиллеристы вступили в бой. Где-то за лесом высотку вспарывали разрывы снарядов. Из-за деревьев поднималась пыль, подобно серым облакам, она летела над макушками подлеска и оседала поодаль. Фонтанчики взрывов у переезда вспучивали землю.
Воющий протяжный нарастающий звук соперничал со стуком колес. Как завывание тянулся долгий бесконечный звук «а». Курсанты в теплушке замерли. На самой высокой ноте этот звук сменился буханьем пулеметной очереди. Щепки разлетались, кто-то вскочил и упал, некоторые неподвижно остались лежать. Трассы врезались в стальные ворота, которые перегораживали вагон, и выбивали звучную дробь. Самолет пролетел над составом.
Истерзанные тела, раненые люди, брызги крови на подпорках нар остались после немецкой атаки. Новый звук, похожий на урчание собаки начал приближаться с другой стороны. Этот звук походил на протяжное «у».
Курсанты укрылись за стальными воротами. Новое буханье разрезало воздух. Теперь с другой стороны вагона полетели щепки. Дробное лязганье металла пронизывало воздух. Лежаки подпрыгивали, ворота дрожали, но они спасали людей от пулеметного вихря, который крутился в воздухе и поднимал пыль из мусора и щепок. Звук резко оборвался. Самолет пролетел над вагоном.
Паровоз шел дальше.
Старшина перелез на крышу теплушки и побежал в голову поезда. На платформе стояла счетверенная зенитная установка из пулеметов Максим. Зенитчик лежал неподвижно. Рядом был капитан. Он сказал:
- Поздно заметили.
- В паровоз не попали?- спросил старшина.
- Лупили по вагонам.
Старшина поднялся к установке. Турель стояла высоко. Пулеметные стволы были подняты выше уровня паровоза, так что они могли простреливать путь впереди. Старшина встал под наплечные дуги установки и ощутил на своих плечах вес оружия, начал двигать стволы и через визир искал цели: деревья, кусты, столбы, облака. Затем нажал на гашетки. Короткая очередь пронзила воздух. Макушка лохматой большой ели вмиг превратилась в куцый, невзрачный обрубок.
- Освоил,- сказал капитан.
Паровоз замедлил ход и остановился.
Люди побежали по путям вперед. Между шпалами торчал стабилизатор бомбы. Красноармеец приложил к ней ухо.
- Тикает,- удивился он.
Раздались возгласы.
- Полтонны.
- Меньше.
- С малой высоты сбросили.
- Тащи жесть и веревки!- распорядился капитан.
Он начал руками разрывать землю вокруг бомбы. Её вытащили из земли и закатили на лист жести. К нему привязали веревки. Люди тянули веревки и поддерживали бомбу на листе. Её оттащили к лесу.
- Под насыпью еще одна.
Ее тоже оттащили. Эхо взрыва догнало паровоз в пути.
- Успели,- сказал капитан.
Дальше полотно дороги было разбито. Развороченные рельсы и шпалы торчали по сторонам. Путейцы сразу же приступили к ремонту дороги. Курсанты из леса несли дрова. Цепочка из людей вытянулась к ручью. Воду черпали ведрами, их передавали друг другу. Кочегар заливал котел паровоза. Для убитых вырыли неподалеку братскую могилу.
На рассвете поезд тронулся. Огромный обруч у столба был виден издалека. Машинист вытянул руку в сторону, на ходу подхватил обруч и затянул его в будку. В коробочке под обручем лежала записка.
- Пути заняты. Мост разбомбили,- прочёл Иван Васильевич, он сунул записку в карман и сказал,- на станцию не пойдём, здесь остановимся.
Путейцы сняли с платформы дрезину и поехали на ней дальше. На станции стояли эшелоны: санитарный поезд, цистерны с горючим и вагоны с боеприпасами. В теплушках сидели женщины.
- Вы откуда?- крикнул путеец с дрезины.
- Окопники с фронта отступаем,- ответила женщина.
Санитарный поезд принял новых раненых. Их несли по путям.
Ночью над стацией зависли световые бомбы. Немцы совершили налет. Цистерны вспыхнули. В горящих вагонах боеприпасы взрывались, с шипением разлетались болванки, световые дуги взлетали над лесом. Станция горела до утра. С рассветом уцелевшие люди начали вылезать из соседнего болота. Там они хоронились от пламени и жара. Из санитарного эшелона спаслась одна медсестра. Состав на главном пути остался незамеченным. Путейцы восстановили дорогу. Уцелевших людей посадили в теплушки. Состав прошел станцию. Земля дымилась. Мимо проплывали остовы паровозов, скелеты вагонов, колеса от платформ стояли на запасных путях. Люди молчали.
Медсестра плакала и говорила, словно оправдываясь.
- Я же только за водой пошла с чайниками. А тут такое…
Мост через Волхов был разрушен, но рельсы держались между опорами. Путейцы закрепили полотно.
- Паровоз может не пройти,- усомнился машинист,- пойду пустым.
- Разреши старикам остаться? Пусть молодежь плывет.
Машинист махнул рукой. На берегу собрались люди.
Паровоз отошел обратно к станции и начал набирать ход. Впереди был восстановленный мост. Паровоз с разгона въехал на мост, все скрипело, рельсы гнулись, но паровоз проскочил все опоры и уверено вытягивал состав на другой берег. Последний вагон отцепился и скатился в реку. Состав поглотила темнота.
- Одежду на голову. Ее затягиваем ремнем и так плывем,- наставлял старшина.
Курсанты переправлялись вплавь.
Паровоз стоял на путях. Путейцы поднимали вагоны домкратами и ставили их на рельсы. Тут же приступили к заготовке дров.
Состав продолжал двигаться. Курсанты распиливали кряжи в бункере паровоза. Машинист залез на кучу дров и тревожно крикнул:
- Гудит что ли?!
Курсанты прекратили пилить дрова. Все разглядывали горизонт.
Только сейчас старшина различил под стук колес едва уловимое завывание мотора самолета.
Старшина прыгнул на турель и уперся в наплечные дуги пулеметов. Небо было пусто, но на фоне леса старшина заметил самолет. Он приближался. Старшина прицелился. Стиснул в кулаках ручки. Долгожданная цель, которая всегда была недосягаема и поэтому непобедима, теперь стала близка и желанна. Старшина ощутил восторг, и в тоже время боялся ошибиться. Если враг заметит трассы, то ускользнет. Силуэт самолета был в центре визира. Цель внутри кружка росла. Между двумя моторами была стеклянная, разлинованная на правильные сектора, кабина. Старшина нажал на гашетки. В висках стучало, пулеметные ручки вздрагивали от вибрации стволов. Трассы уходили под самолет. Старшина подогнул колени, стволы подались вверх. Кабина брызнула осколками. Четыре пулеметные трассы в упор крошили цель. Самолет накренился, сделал поворот вокруг своей оси, резко дернулся вверх, показав рамный фюзеляж.
- Уходит,- крикнул кто-то.
Но самолет с крестом клюнул носом и упал в болото. Из-за голых берез взлетел огромный фонтан воды.
- Ура!- закричали люди.
Старшина продолжал держать в прицеле макушки берез, как будто хотел подстрелить врага, если тот вздумает подняться снова.
Рельсы на полотне расходились. Поезд остановился. Ремонтники вновь налаживали пути. Подставляли домкраты под рельсы, соединяли стыки. Люди бежали в лес и пилили деревья. Дров хватало на несколько десятков километров.
Неожиданно взрыв снаряда вспучил землю около насыпи. Машинист дал ход назад.
Капитан в бинокль разглядывал путь.
- Четыре танка с крестами по правую руку. Три дулом к нам, а один на Москву. Вокруг них окопы нарыты.
- А пути сильно разбиты?- спросил машинист.
- Похоже, рельсы тросами растащили.
Ночью небо было затянуто облаками. Легкая морось садилась на траву. Курсанты и путейцы подкрадывались в темноте к танкам. Кто-то задел прикладом о рельс. Раздался лязг. В темноте с шипением поднялась осветительная ракета. Силуэты бойцов стали хорошей мишенью. Раздались автоматные очереди. Стреляли пулеметы из танков. Бойцы залегли, и ответили выстрелами из винтовок, но как только ракета погасла, бойцы вновь ринулись в атаку. Старшина приближался к врагу. Лязгали автоматные очереди. Старшина явственно почувствовал жар свинцовых потоков у головы и остановился. Тепло растекалось по вискам. Новая ракета осветила местность. Офицер в фуражке и в черной форме стоял близко и стрелял из автомата. Старшина выстрелил из винтовки. Врага откинуло назад, словно он получил удар в грудь. Старшина подбежал к врагу, схватил за дуло автомат и вырвал его. Сталь обожгла. У танков завязался рукопашный бой.
- Ты что, старшина, ранен?- спросил капитан после боя,- голова в крови.
- Эсесовец в упор стрелял. Ствол у него раскалился и все мимо.
- Повезло.
- Хожу, не верю. Вот листик подобрал. Красивый.
Старшина крутил в руках за черенок желтый березовый листок.
- А что с танками?
- Так они пустые, без солярки.
- Твоих много положили?
- Собираем.
Полотно восстановили. Пустые, словно вымершие, станции проезжали мимо. На очередной из них железнодорожник прыгнул на подножку паровоза и спросил, словно чего-то испугавшись.
- Откуда вы?
- Оттуда,- машинист показал рукой в хвост состава,- вода есть?
- Так все взорвали. Приказ,- оправдывался железнодорожник.
- А уголь?- снова с надеждой в голосе спросил Иван Васильевич.
- И угля нет.
- Ничего-то у вас нет, и мы без всего двадцать дней прорывались!
На узловой станции эшелон расформировали. Капитан говорил старшине.
- Ох, и тебе, старшина, досталось! Как зовут-то тебя?
- Володя.
- А сколько лет тебе?
- Восемнадцать.
- Ну, прощай, Володя! Работы у нас еще много,- он протянул руку.
- Прощайте, товарищ капитан.
- А чего такой мрачный?- не отпуская руку, спросил капитан.
- Ребят жалко. Сорок одного потеряли, не летали еще.
- Война,- угрюмо сказал капитан.
Паровоз загудел.
- По вагонам!- раздалась команда на перроне.
Мужчины обнялись и побежали в разные эшелоны.
Эпоха 1941, Санкт-Петербург 2013 г.
P.S. Имена рассказа подлинные. Иван Васильевич Михайлов, родился в 1909 году, машинист паровоза, погиб во время артобстрела в г. Малая Вишера, осталось 4 детей.
Владимир Георгиевич Радомиров родился в 1922 году, воевал летчиком, участник трёх войн, полковник, 11 детей, ныне здравствующий.
Игорь Михайлов,
община "Информсайт"
| Рассказать: |
